Неточные совпадения
И, подтверждая свою любовь к истории, он неплохо
рассказывал, как талантливейший Андреев-Бурлак пропил перед спектаклем костюм, в котором он должен был играть Иудушку Головлева, как пил Шуйский, как Ринна Сыроварова в пьяном виде
не могла понять, который из трех мужчин ее муж.
Половину этого рассказа, как
и большинство других, он сообщал шепотом, захлебываясь словами
и дрыгая левой ногой. Дрожь этой ноги он ценил довольно высоко...
Туробоев
не казался взволнованным, но вино пил, как воду, выпив стакан, тотчас же наполнил его
и тоже отпил
половину, а затем, скрестив руки, стал
рассказывать.
Неточные совпадения
Г-н Пеночкин придерживался насчет лесоводства русских понятий
и тут же
рассказал мне презабавный, по его словам, случай, как один шутник-помещик вразумил своего лесника, выдрав у него около
половины бороды, в доказательство того, что от подрубки лес гуще
не вырастает…
На
половине пути от моря, на месте слияния Сицы
и Дунцы, с левой стороны есть скала Да-Лаза.
Рассказывают, что однажды какой-то старик китаец нашел около нее женьшень крупных размеров. Когда корень принесли в фанзу, сделалось землетрясение,
и все люди слышали, как ночью скала Да-Лаза стонала. По словам китайцев, река Санхобе на побережье моря является северной границей, до которой произрастает женьшень. Дальше на север никто его
не встречал.
А между этих дел он сидит, болтает с детьми; тут же несколько девушек участвуют в этом разговоре обо всем на свете, —
и о том, как хороши арабские сказки «Тысяча
и одна ночь», из которых он много уже
рассказал,
и о белых слонах, которых так уважают в Индии, как у нас многие любят белых кошек:
половина компании находит, что это безвкусие, — белые слоны, кошки, лошади — все это альбиносы, болезненная порода, по глазам у них видно, что они
не имеют такого отличного здоровья, как цветные; другая
половина компании отстаивает белых кошек.
Я забыл сказать, что «Вертер» меня занимал почти столько же, как «Свадьба Фигаро»;
половины романа я
не понимал
и пропускал, торопясь скорее до страшной развязки, тут я плакал как сумасшедший. В 1839 году «Вертер» попался мне случайно под руки, это было во Владимире; я
рассказал моей жене, как я мальчиком плакал,
и стал ей читать последние письма…
и когда дошел до того же места, слезы полились из глаз,
и я должен был остановиться.
Кум, несмотря на всегдашнее хладнокровие,
не любил уступать ей
и оттого почти всегда уходил из дому с фонарями под обоими глазами, а дорогая
половина, охая, плелась
рассказывать старушкам о бесчинстве своего мужа
и о претерпенных ею от него побоях.