Неточные совпадения
Каждый вечер она
надевала тёмное, шумящее платье,
чёрную шляпу и уходила куда-то; утром, когда он убирал комнаты, она ещё спала.
Косой заметил, что Евсей смотрит на его разбегающиеся глаза, и
надел очки в оправе из черепахи. Он двигался мягко и ловко, точно
чёрная кошка, зубы у него были мелкие, острые, нос прямой и тонкий; когда он говорил, розовые уши шевелились. Кривые пальцы всё время быстро скатывали в шарики мякиш хлеба и раскладывали их по краю тарелки.
На оборотной стороне билетика рукою князя было написано: «Заезжал поблагодарить автора за доставленное мне удовольствие!» Прочитав фамилию и надпись, Калинович улыбнулся, и потом, подумав немного, сбросив с себя свой поношенный вицмундир, тщательно выбрился, напомадился, причесался и,
надев черную фрачную пару, отправился сначала к Годневым.
Многие из них пировали у Вяземского. Они сидели за кубками и пели удалые песни. Услышав звон, они вскочили и
надели черные рясы поверх богатых кафтанов, а головы накрыли высокими шлыками.
Неточные совпадения
Я
надел, однако, на руку этот остаток перчатки и пристально рассматривал то место среднего пальца, которое всегда было замарано
чернилами.
Он не заметил, откуда выскочила и, с разгона, остановилась на углу
черная, тонконогая лошадь, — остановил ее Судаков, запрокинувшись с козел назад, туго вытянув руки; из-за угла выскочил человек в сером пальто, прыгнул в сани, — лошадь помчалась мимо Самгина, и он видел, как серый человек накинул на плечи шубу,
надел мохнатую шапку.
Гусаров сбрил бородку, оставив сердитые
черные усы, и стал похож на армянина. Он снял крахмаленную рубашку,
надел суконную косоворотку, сапоги до колена, заменил шляпу фуражкой, и это сделало его человеком, который сразу, издали, бросался в глаза. Он уже не проповедовал необходимости слияния партий, социал-демократов называл «седыми», социалистов-революционеров — «серыми», очень гордился своей выдумкой и говорил:
В прихожей
надевал пальто человек с костлявым, аскетическим лицом, в
черной бороде, пальто было узко ему. Согнувшись, он изгибался и покрякивал, тихонько чертыхаясь.
— Это что! — строго крикнула она на него, — что за чучело, на кого ты похож? Долой! Василиса! Выдать им всем ливрейные фраки, и Сережке, и Степке, и Петрушке, и этому шуту! — говорила она, указывая на Егора. — Яков пусть
черный фрак да белый галстук
наденет. Чтобы и за столом служили, и вечером оставались в ливреях!