Неточные совпадения
Коротким движением тихо протянутой руки, указывающей, как поступить, чемоданы были водружены прямо на мостовой, поодаль от парохода, и она села на них, смотря перед собой разумно и спокойно, как человек, вполне уверенный,
что совершающееся должно совершаться и впредь согласно ее желанию, но без какого
бы то ни было утомительного
с ее стороны участия.
Я думал,
что ее существо, может быть, отмечено особым законом, перебирающим жизнь
с властью сознательного процесса, и
что, став в тень подобной судьбы, я наконец мог
бы увидеть Несбывшееся.
— Итак, — сказал Гез, когда мы уселись, — я мог
бы взять пассажира только
с разрешения Брауна. Но, признаюсь, я против пассажира на грузовом судне.
С этим всегда выходят какие-нибудь неприятности или хлопоты. Кроме того, моя команда получила вчера расчет, и я не знаю, скоро ли соберу новый комплект. Возможно,
что «Бегущая» простоит месяц, прежде
чем удастся наладить рейс. Советую вам обратиться к другому капитану.
Это была уже непростительная резкость, и в другое время я, вероятно, успокоил
бы его одним внимательным взглядом, но почему-то я был уверен,
что, минуя все, мне предстоит в скором времени плыть
с Гезом на его корабле «Бегущая по волнам», а потому решил не давать более повода для обиды. Я приподнял шляпу и покачал головой.
— Да, но
что? — ответил я. — Я не знаю. Я, как вы, любитель догадываться. Заниматься этим теперь было
бы то же,
что рисовать в темноте
с натуры.
— Насильно?! — сказала она, тихо и лукаво смеясь. — О нет, нет! Никто никогда не мог удержать меня насильно где
бы то ни было. Разве вы не слышали,
что кричали вам
с палубы? Они считают вас хитрецом, который спрятал меня в трюме или еще где-нибудь, и поняли так,
что я не хочу бросить вас одного.
Она была на воде, невдалеке,
с правой стороны, и ее медленно относило волной. Она отступала, полуоборотясь ко мне, и, приподняв руку, всматривалась, как если
бы уходила от постели уснувшего человека, опасаясь разбудить его неосторожным движением. Видя,
что я смотрю, она кивнула и улыбнулась.
— Вот это весь разговор, — сказала она, покорно возвращаясь на свой канат. В ее глазах блестели слезы смущения, на которое она досадовала сама. — Спрячьте деньги, чтобы я их больше не видела. Ну зачем это было подстроено? Вы мне испортили весь день. Прежде всего, как я могла объяснить Тоббогану? Он даже не поверил
бы. Я побилась
с ним и доказала,
что деньги следует возвратить.
— Я рад,
что попал к вам, — возразил я, — хотя
бы уж потому,
что мне
с тем пароходом не по пути.
— За крупную сумму, — сказал я, — Гез согласился предоставить мне каюту на «Бегущей по волнам», и мы поплыли, но после скандала, разыгравшегося при недостойной обстановке
с пьяными женщинами, когда я вынужден был попытаться прекратить безобразие, Гез выбросил меня на ходу в открытое море. Он был так разозлен,
что пожертвовал шлюпкой, лишь
бы избавиться от меня. На мое счастье, утром я был взят небольшой шхуной, шедшей в Гель-Гью. Я прибыл сюда сегодня вечером.
Отъезжая
с Биче и Ботвелем, я был стеснен, отлично понимая,
что стесняет меня. Я был неясен Биче, ее отчетливому представлению о людях и положениях. Я вышел из карнавала в действие жизни, как
бы просто открыв тайную дверь, сам храня в тени свою душевную линию, какая, переплетясь
с явной линией, образовала узлы.
Она еще не садилась. Пока Ботвель разговаривал
с поваром и агентом, Биче обошла салон, рассматривая обстановку
с таким вниманием, как если
бы первый раз была здесь. Однажды ее взгляд расширился и затих, и, проследив его направление, я увидел,
что она смотрит на сломанную женскую гребенку, лежавшую на буфете.
Не то чтоб он понимал, но он ясно ощущал, всею силою ощущения, что не только с чувствительными экспансивностями, как давеча, но даже
с чем бы то ни было ему уже нельзя более обращаться к этим людям в квартальной конторе, и будь это всё его родные братья и сестры, а не квартальные поручики, то и тогда ему совершенно незачем было бы обращаться к ним и даже ни в каком случае жизни; он никогда еще до сей минуты не испытывал подобного странного и ужасного ощущения.
— Вот новость! Обморок!
С чего бы! — невольно воскликнул Базаров, опуская Павла Петровича на траву. — Посмотрим, что за штука? — Он вынул платок, отер кровь, пощупал вокруг раны… — Кость цела, — бормотал он сквозь зубы, — пуля прошла неглубоко насквозь, один мускул, vastus externus, задет. Хоть пляши через три недели!.. А обморок! Ох, уж эти мне нервные люди! Вишь, кожа-то какая тонкая.
Неточные совпадения
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и в то же время говорит про себя.)А вот посмотрим, как пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит
с ног. Только
бы мне узнать,
что он такое и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в это время дверь обрывается и подслушивавший
с другой стороны Бобчинский летит вместе
с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Городничий (
с неудовольствием).А, не до слов теперь! Знаете ли,
что тот самый чиновник, которому вы жаловались, теперь женится на моей дочери?
Что? а?
что теперь скажете? Теперь я вас… у!.. обманываете народ… Сделаешь подряд
с казною, на сто тысяч надуешь ее, поставивши гнилого сукна, да потом пожертвуешь двадцать аршин, да и давай тебе еще награду за это? Да если б знали, так
бы тебе… И брюхо сует вперед: он купец; его не тронь. «Мы, говорит, и дворянам не уступим». Да дворянин… ах ты, рожа!
Осип. Да так. Бог
с ними со всеми! Погуляли здесь два денька — ну и довольно.
Что с ними долго связываться? Плюньте на них! не ровен час, какой-нибудь другой наедет… ей-богу, Иван Александрович! А лошади тут славные — так
бы закатили!..
Жаль,
что Иохим не дал напрокат кареты, а хорошо
бы, черт побери, приехать домой в карете, подкатить этаким чертом к какому-нибудь соседу-помещику под крыльцо,
с фонарями, а Осипа сзади, одеть в ливрею.
Городничий. Не погуби! Теперь: не погуби! а прежде
что? Я
бы вас… (Махнув рукой.)Ну, да бог простит! полно! Я не памятозлобен; только теперь смотри держи ухо востро! Я выдаю дочку не за какого-нибудь простого дворянина: чтоб поздравление было… понимаешь? не то, чтоб отбояриться каким-нибудь балычком или головою сахару… Ну, ступай
с богом!