Неточные совпадения
Варвара Петровна тотчас же поспешила заметить, что Степан Трофимович вовсе никогда не был критиком, а, напротив, всю жизнь
прожил в ее доме. Знаменит же обстоятельствами первоначальной своей карьеры, «слишком известными всему свету», а
в самое последнее время — своими трудами по испанской
истории; хочет тоже писать о положении теперешних немецких университетов и, кажется, еще что-то о дрезденской Мадонне. Одним словом, Варвара Петровна не захотела уступить Юлии Михайловне Степана Трофимовича.
— Я обязан неверие заявить, — шагал по комнате Кириллов. — Для меня нет выше идеи, что бога нет. За меня человеческая
история. Человек только и делал, что выдумывал бога, чтобы
жить, не убивая себя;
в этом вся всемирная
история до сих пор. Я один во всемирной
истории не захотел первый раз выдумывать бога. Пусть узнают раз навсегда.
Он не хочет продолжать
жить в истории, которая покоится на безбожном законе мира, он хочет жить в природе, смешивая падшую природу, подчиненную злому закону мира не менее истории, с природой преображенной и просветленной, природой божественной.
Неточные совпадения
Он остановился вдруг, когда вышел на набережную Малой Невы, на Васильевском острове, подле моста. «Вот тут он
живет,
в этом доме, — подумал он. — Что это, да никак я к Разумихину сам пришел! Опять та же
история, как тогда… А очень, однако же, любопытно: сам я пришел или просто шел, да сюда зашел? Все равно; сказал я… третьего дня… что к нему после того на другой день пойду, ну что ж, и пойду! Будто уж я и не могу теперь зайти…»
Но с той поры, как социал-демократия Германии получила большинство
в рейхстаге и Шейдеман сел
в кресло председателя, — Клим Иванович Самгин вспомнил, что он
живет в эпоху, когда возможны фигуры Жореса, Вандервельде, Брантинга, Пабло Иглезиаса, Евгения Дебса, Бебеля и еще многих, чьи имена уже стали достоянием
истории.
Для того чтоб согласиться с этими мыслями, Самгину не нужно было особенно утруждать себя. Мысли эти давно сами собою пришли к нему и
жили в нем, не требуя оформления словами. Самгина возмутил оратор, — он грубо обнажил и обесцветил эти мысли, «выработанные разумом
истории».
— Странный, не правда ли? — воскликнула Лидия, снова оживляясь. Оказалось, что Диомидов — сирота, подкидыш; до девяти лет он воспитывался старой девой, сестрой учителя
истории, потом она умерла, учитель спился и тоже через два года помер, а Диомидова взял
в ученики себе резчик по дереву, работавший иконостасы. Проработав у него пять лет, Диомидов перешел к его брату, бутафору, холостяку и пьянице, с ним и
живет.
— Лидия изучает
историю религии, а зачем ей нужно это — я не поняла.
Живет монахиней, одиноко, ходит
в оперу,
в концерты.