Ребенок кричит, ребенок, наконец, не может кричать, задыхается: «Папа, папа, папочка, папочка!» Дело каким-то чертовым неприличным случаем
доходит до суда.
«Дело, дескать, такое простое, семейное и обыкновенное, отец посек дочку, и вот, к стыду наших дней,
дошло до суда!» Убежденные присяжные удаляются и выносят оправдательный приговор.
Неточные совпадения
Он еще не знал хорошо, что сделает, но знал, что уже не владеет собою и — чуть толчок — мигом
дойдет теперь
до последнего предела какой-нибудь мерзости, — впрочем, только мерзости, а отнюдь не какого-нибудь преступления или такой выходки, за которую может
суд наказать.
Вот о кучерской жизни и мечтали «фалаторы», но редко кому удавалось достигнуть этого счастья. Многие получали увечье — их правление дороги отсылало в деревню без всякой пенсии. Если
доходило до суда, то суд решал: «По собственной неосторожности». Многие простужались и умирали в больницах.
Беркутов. Разумеется, вы были в заблуждении; но что ж делать, возвратить придется, если дело
дойдет до суда. Впрочем, вы пока не беспокойтесь, выкиньте все это из головы!
Неточные совпадения
Хлопоты ее вначале были очень успешны: адвокат ей встретился участливый и милостивый, и в
суде ей решение вышло скорое и благоприятное, но как
дошло дело
до исполнения — тут и пошла закорюка, да такая, что и ума к ней приложить было невозможно.
Да с большими
судами и не
дойдешь до Шанхая: река Янсекиян вся усеяна мелями: надо пароход и лоцманов.
30-го числа вечером миноносцы
дошли до залива Джигит. П.Г. Тигерстедт предложил мне переночевать на
судне, а завтра с рассветом начать выгрузку. Всю ночь качался миноносец на мертвой зыби. Качка была бортовая, и я с нетерпением ждал рассвета. С каким удовольствием мы все сошли на твердую землю! Когда миноносцы стали сниматься с якоря, моряки помахали нам платками, мы ответили им фуражками. В рупор ветром донесло: «Желаем успеха!» Через 10 минут миноносцы скрылись из виду.
Довольно сказать, что дело
дошло до пушечной картечи и ружейных выстрелов. Мужики оставили домы, рассыпались по лесам; казаки их выгоняли из чащи, как диких зверей; тут их хватали, ковали в цепи и отправляли в военно-судную комиссию в Козьмодемьянск.
Девушка, перепуганная будущностью, стала писать просьбу за просьбой; дело
дошло до государя, он велел переследовать его и прислал из Петербурга чиновника. Вероятно, средства Ярыжкиной не шли
до подкупа столичных, министерских и жандармских следопроизводителей, и дело приняло иной оборот. Помещица отправилась в Сибирь на поселение, ее муж был взят под опеку, все члены уголовной палаты отданы под
суд: чем их дело кончилось, не знаю.