Неточные совпадения
Неутешная супруга Ефима Петровича, почти тотчас же по смерти его, отправилась на долгий срок в Италию со всем семейством, состоявшим все из особ женского пола, а Алеша попал в дом к каким-то двум дамам, которых он
прежде никогда и не видывал, каким-то дальним родственницам Ефима Петровича, но на
каких условиях, он сам того не знал.
Про старца Зосиму говорили многие, что он, допуская к себе столь многие годы всех приходивших к нему исповедовать сердце свое и жаждавших от него совета и врачебного слова, до того много принял в душу свою откровений, сокрушений, сознаний, что под конец приобрел прозорливость уже столь тонкую, что с первого взгляда на лицо незнакомого, приходившего к нему, мог угадывать: с чем тот пришел, чего тому нужно и даже
какого рода мучение терзает его совесть, и удивлял, смущал и почти пугал иногда пришедшего таким знанием тайны его,
прежде чем тот молвил слово.
— Я вам, господа, зато всю правду скажу: старец великий! простите, я последнее, о крещении-то Дидерота, сам сейчас присочинил, вот сию только минуточку, вот
как рассказывал, а
прежде никогда и в голову не приходило.
— То есть вы их прикладываете к нам и в нас видите социалистов? — прямо и без обиняков спросил отец Паисий. Но
прежде чем Петр Александрович сообразил дать ответ, отворилась дверь и вошел столь опоздавший Дмитрий Федорович. Его и вправду
как бы перестали ждать, и внезапное появление его произвело в первый момент даже некоторое удивление.
Вспомнил он вдруг теперь кстати,
как когда-то, еще
прежде, спросили его раз...
Они крепко пожали друг другу руки,
как никогда еще
прежде. Алеша почувствовал, что брат сам первый шагнул к нему шаг и что сделал он это для чего-то, непременно с каким-то намерением.
Монашек обдорский был
прежде всего за пост, а такому великому постнику,
как отец Ферапонт, не дивно было и «чудная видети».
Тогда
как целое стоит пред их же глазами незыблемо,
как и
прежде, и врата адовы не одолеют его.
— Войдите, войдите ко мне сюда, — настойчиво и повелительно закричала она, — теперь уж без глупостей! О Господи, что ж вы стояли и молчали такое время? Он мог истечь кровью, мама! Где это вы,
как это вы?
Прежде всего воды, воды! Надо рану промыть, просто опустить в холодную воду, чтобы боль перестала, и держать, все держать… Скорей, скорей воды, мама, в полоскательную чашку. Да скорее же, — нервно закончила она. Она была в совершенном испуге; рана Алеши страшно поразила ее.
— Ну Карамазов или
как там, а я всегда Черномазов… Садитесь же, и зачем он вас поднял? Дама без ног, он говорит, ноги-то есть, да распухли,
как ведра, а сама я высохла. Прежде-то я куды была толстая, а теперь вон словно иглу проглотила…
Восклицая это, госпожа Хохлакова имела вид серьезно испуганный: «Это уж серьезно, серьезно!» — прибавляла она к каждому слову,
как будто все, что случалось с ней
прежде, было несерьезно. Алеша выслушал ее с горестью; начал было излагать ей и свои приключения, но она его с первых же слов прервала: ей было некогда, она просила посидеть у Lise и у Lise подождать ее.
— Непременно так, полюбить
прежде логики,
как ты говоришь, непременно чтобы
прежде логики, и тогда только я и смысл пойму. Вот что мне давно уже мерещится. Половина твоего дела сделана, Иван, и приобретена: ты жить любишь. Теперь надо постараться тебе о второй твоей половине, и ты спасен.
— Сам понимаешь, значит, для чего. Другим одно, а нам, желторотым, другое, нам
прежде всего надо предвечные вопросы разрешить, вот наша забота. Вся молодая Россия только лишь о вековечных вопросах теперь и толкует. Именно теперь,
как старики все полезли вдруг практическими вопросами заниматься. Ты из-за чего все три месяца глядел на меня в ожидании? Чтобы допросить меня: «Како веруеши али вовсе не веруеши?» — вот ведь к чему сводились ваши трехмесячные взгляды, Алексей Федорович, ведь так?
— Да, настоящим русским вопросы о том: есть ли Бог и есть ли бессмертие, или,
как вот ты говоришь, вопросы с другого конца, — конечно, первые вопросы и
прежде всего, да так и надо, — проговорил Алеша, все с тою же тихою и испытующею улыбкой вглядываясь в брата.
— А, это «единый безгрешный» и его кровь! Нет, не забыл о нем и удивлялся, напротив, все время,
как ты его долго не выводишь, ибо обыкновенно в спорах все ваши его выставляют
прежде всего. Знаешь, Алеша, ты не смейся, я когда-то сочинил поэму, с год назад. Если можешь потерять со мной еще минут десять, то я б ее тебе рассказал?
Слезы человечества восходят к нему по-прежнему, ждут его, любят его, надеются на него, жаждут пострадать и умереть за него,
как и
прежде…
С другой стороны, такая статья-с,
как только сейчас смеркнется, да и раньше того, братец ваш с оружьем в руках явится по соседству: «Смотри, дескать, шельма, бульонщик: проглядишь ее у меня и не дашь мне знать, что пришла, — убью тебя
прежде всякого».
— Убьет
как муху-с, и
прежде всего меня-с. А пуще того я другого боюсь: чтобы меня в их сообществе не сочли, когда что нелепое над родителем своим учинят.
В семь часов вечера Иван Федорович вошел в вагон и полетел в Москву. «Прочь все прежнее, кончено с прежним миром навеки, и чтобы не было из него ни вести, ни отзыва; в новый мир, в новые места, и без оглядки!» Но вместо восторга на душу его сошел вдруг такой мрак, а в сердце заныла такая скорбь,
какой никогда он не ощущал
прежде во всю свою жизнь. Он продумал всю ночь; вагон летел, и только на рассвете, уже въезжая в Москву, он вдруг
как бы очнулся.
Все, и хозяин и гости, расположились во второй комнате старца, в которой стояла постель его, комнате,
как и было указано
прежде, весьма тесной, так что все четверо (кроме Порфирия-послушника, пребывавшего стоя) едва разместились вокруг кресел старца на принесенных из первой комнаты стульях.
Приходили к нам знакомые: «Милые, говорит, дорогие, и чем я заслужил, что вы меня любите, за что вы меня такого любите, и
как я того
прежде не знал, не ценил».
Потом уж я твердо узнал, что принял он вызов мой
как бы тоже из ревнивого ко мне чувства: ревновал он меня и
прежде, немножко, к жене своей, еще тогда невесте; теперь же подумал, что если та узнает, что он оскорбление от меня перенес, а вызвать на поединок не решился, то чтобы не стала она невольно презирать его и не поколебалась любовь ее.
«То-то вот и есть, — отвечаю им, — это-то вот и удивительно, потому следовало бы мне повиниться, только что прибыли сюда, еще
прежде ихнего выстрела, и не вводить их в великий и смертный грех, но до того безобразно, говорю, мы сами себя в свете устроили, что поступить так было почти и невозможно, ибо только после того,
как я выдержал их выстрел в двенадцати шагах, слова мои могут что-нибудь теперь для них значить, а если бы до выстрела,
как прибыли сюда, то сказали бы просто: трус, пистолета испугался и нечего его слушать.
Проговорил да улыбается, а сам белый
как мел. «Зачем это он улыбается», — пронзила мне мысль эта вдруг сердце,
прежде чем я еще что-либо сообразил. Сам я побледнел.
Я ничего не выдал, хотя и бросились расспрашивать меня, но когда пожелал его навестить, то долго мне возбраняли, главное супруга его: «Это вы, — говорит мне, — его расстроили, он и
прежде был мрачен, а в последний год все замечали в нем необыкновенное волнение и странные поступки, а тут
как раз вы его погубили; это вы его зачитали, не выходил он от вас целый месяц».
Ибо не может быть на земле судья преступника,
прежде чем сам сей судья не познает, что и он такой же точно преступник,
как и стоящий пред ним, и что он-то за преступление стоящего пред ним, может,
прежде всех и виноват.
Ибо и
прежде сего случалось, что умирали иноки весьма праведной жизни и праведность коих была у всех на виду, старцы богобоязненные, а между тем и от их смиренных гробов исходил дух тлетворный, естественно,
как и у всех мертвецов, появившийся, но сие не производило же соблазна и даже малейшего какого-либо волнения.
Вот отчего точилось кровью сердце Алеши, и уж конечно,
как я сказал уже,
прежде всего тут стояло лицо, возлюбленное им более всего в мире и оно же «опозоренное», оно же и «обесславленное»!
— Не знаю я, не ведаю, ничего не ведаю, что он мне такое сказал, сердцу сказалось, сердце он мне перевернул… Пожалел он меня первый, единый, вот что! Зачем ты, херувим, не приходил
прежде, — упала вдруг она пред ним на колени,
как бы в исступлении. — Я всю жизнь такого,
как ты, ждала, знала, что кто-то такой придет и меня простит. Верила, что и меня кто-то полюбит, гадкую, не за один только срам!..
Что же касается собственно до «плана», то было все то же самое, что и
прежде, то есть предложение прав своих на Чермашню, но уже не с коммерческою целью,
как вчера Самсонову, не прельщая эту даму,
как вчера Самсонова, возможностью стяпать вместо трех тысяч куш вдвое, тысяч в шесть или семь, а просто
как благородную гарантию за долг.
— Часом только разве
прежде нашего прибудут, да и того не будет, часом всего упредят! — поспешно отозвался Андрей. — Я Тимофея и снарядил, знаю,
как поедут. Их езда не наша езда, Дмитрий Федорович, где им до нашего. Часом не потрафят раньше! — с жаром перебил Андрей, еще не старый ямщик, рыжеватый, сухощавый парень в поддевке и с армяком на левой руке.
Все это требовало времени, а потому и отправили часа за два
прежде себя в Мокрое станового Маврикия Маврикиевича Шмерцова,
как раз накануне поутру прибывшего в город за жалованьем.
— Успокойтесь, Дмитрий Федорович, — напомнил следователь,
как бы, видимо, желая победить исступленного своим спокойствием. —
Прежде чем будем продолжать допрос, я бы желал, если вы только согласитесь ответить, слышать от вас подтверждение того факта, что, кажется, вы не любили покойного Федора Павловича, были с ним в какой-то постоянной ссоре… Здесь, по крайней мере, четверть часа назад, вы, кажется, изволили произнести, что даже хотели убить его: «Не убил, — воскликнули вы, — но хотел убить!»
Вы хоть и облечены, я понимаю это, но это дело мое, мое внутреннее дело, интимное, но… так
как я уж не скрывал моих чувств
прежде… в трактире, например, и говорил всем и каждому, то… то не сделаю и теперь из этого тайны.
— И так далее, господа, и так далее! Довольно, слышал эту рацею и
прежде! — опять оборвал Митя, — сам понимаю,
какой важности дело и что тут самый существенный пункт, а все-таки не скажу.
Нет, не таков Дмитрий Карамазов, он бы этого не вынес, и если б я был виновен, клянусь, не ждал бы вашего сюда прибытия и восхода солнца,
как намеревался сначала, а истребил бы себя еще
прежде, еще не дожидаясь рассвета!
Он ясно и настойчиво передал нам, очнувшись, на расспросы наши, что в то еще время, когда, выйдя на крыльцо и заслышав в саду некоторый шум, он решился войти в сад чрез калитку, стоявшую отпертою, то, войдя в сад, еще
прежде чем заметил вас в темноте убегающего,
как вы сообщили уже нам, от отворенного окошка, в котором видели вашего родителя, он, Григорий, бросив взгляд налево и заметив действительно это отворенное окошко, заметил в то же время, гораздо ближе к себе, и настежь отворенную дверь, про которую вы заявили, что она все время,
как вы были в саду, оставалась запертою.
Он признавался сам, рассказывая кое-где потом, что только с этого разу постиг,
как эта женщина «хороша собой», а
прежде хоть и видывал ее, но всегда считал чем-то вроде «уездной гетеры».
«
Прежде,
как я в трактире поил его, совсем было другое лицо у человека», — подумал Митя влезая.
Он ведь и
прежде держал себя
как помешанный.
Он тотчас же и
прежде всего обратился к сидевшей в своем кресле супруге штабс-капитана (которая
как раз в ту минуту была ужасно
как недовольна и брюзжала на то, что мальчики заслонили собою постельку Илюши и не дают ей поглядеть на новую собачку) и чрезвычайно вежливо шаркнул пред нею ножкой, а затем, повернувшись к Ниночке, отдал и ей,
как даме, такой же поклон.
— Чтобы толковать о таких исторических событиях,
как основание национальности, надо
прежде всего понимать, что это значит, — строго отчеканил он в назидание. — Я, впрочем, не придаю всем этим бабьим сказкам важности, да и вообще всемирную историю не весьма уважаю, — прибавил он вдруг небрежно, обращаясь уже ко всем вообще.
Лучше бы
прежде, когда надо было, а теперь что ж,
какая же польза?
Такая степень мнительности Мити, такая степень недоверия его даже к нему, к Алеше, — все это вдруг раскрыло пред Алешей такую бездну безвыходного горя и отчаяния в душе его несчастного брата,
какой он и не подозревал
прежде.
И, однако, две недели спустя после первого к нему посещения начали его опять мучить все те же странные мысли,
как и
прежде.
Прежде в шкатунке лежали, вот
как было-с.
— Стой, — подхватил, соображая, Иван. — А дверь-то? Если отворил он дверь только тебе, то
как же мог видеть ее
прежде тебя Григорий отворенною? Потому ведь Григорий видел
прежде тебя?
А пакет тут же бросили, уже не успев рассудить, что он уликой им после них останется, потому что они вор непривычный-с и
прежде никогда ничего явно не крали, ибо родовые дворяне-с, а если теперь украсть и решились, то именно
как бы не украсть, а свое собственное только взять обратно пришли, так
как всему городу об этом предварительно повестили и даже похвалялись зараньше вслух пред всеми, что пойдут и собственность свою от Федора Павловича отберут.
— Ты не глуп, — проговорил Иван,
как бы пораженный; кровь ударила ему в лицо, — я
прежде думал, что ты глуп. Ты теперь серьезен! — заметил он, как-то вдруг по-новому глядя на Смердякова.
Когда же он вступил в свою комнату, что-то ледяное прикоснулось вдруг к его сердцу,
как будто воспоминание, вернее, напоминание о чем-то мучительном и отвратительном, находящемся именно в этой комнате теперь, сейчас, да и
прежде бывшем.