Неточные совпадения
Под конец она даже так разгорячилась и раздражилась, излагая всё это (что, впрочем,
было так естественно), что генерал Епанчин
был очень доволен и
считал дело оконченным; но раз напуганный Тоцкий и теперь не совсем поверил, и долго боялся, нет ли и тут змеи под цветами.
Может
быть, и здесь меня
сочтут за ребенка, — так пусть!
Меня тоже за идиота
считают все почему-то, я действительно
был так болен когда-то, что тогда и похож
был на идиота; но какой же я идиот теперь, когда я сам понимаю, что меня
считают за идиота?
Посмотрим, как-то вы обе (я Аглаю не
считаю) с вашим умом и многословием вывернетесь, и
будете ли вы, многоуважаемая Александра Ивановна, счастливы с вашим почтенным господином?..
Он кривился, бледнел, пенился; он грозил кулаком. Так шли они несколько шагов. Князя он не церемонился нимало, точно
был один в своей комнате, потому что в высшей степени
считал его за ничто. Но вдруг он что-то сообразил и опомнился.
Она всю жизнь
будет меня за валета бубнового
считать (да это-то ей, может
быть, и надо) и все-таки любить по-своему; она к тому приготовляется, такой уж характер.
— Я, князь, от вас таких пруэсов не ожидал, — промолвил Иван Федорович. — Да знаете ли, кому это
будет впору? А я-то вас
считал за философа! Ай да тихонький!
— Нас однажды компания собралась, ну, и подпили это, правда, и вдруг кто-то сделал предложение, чтобы каждый из нас, не вставая из-за стола, рассказал что-нибудь про себя вслух, но такое, что сам он, по искренней совести,
считает самым дурным из всех своих дурных поступков в продолжение всей своей жизни; но с тем, чтоб искренно, главное, чтоб
было искренно, не лгать!
Повторяю, что, может
быть, я и во многом в жизни провинился, но этот случай
считаю, по совести, самым сквернейшим поступком из всей моей жизни.
Давешний господин с кулаками после приема в компанию «просителя»
счел себя даже обиженным и,
будучи молчалив от природы, только рычал иногда, как медведь, и с глубоким презреньем смотрел на заискивания и заигрывания с ним «просителя», оказавшегося человеком светским и политичным.
Вы горды, Настасья Филипповна, но, может
быть, вы уже до того несчастны, что и действительно виновною себя
считаете.
Что же касается до того, что я от лица всех протестовал давеча насчет присутствия ваших друзей, то
считаю нужным вам, милостивые государи, объяснить, что я протестовал, единственно чтобы заявить наше право, но что, в сущности, мы даже желаем, чтобы
были свидетели, и давеча, еще не входя сюда, мы все четверо в этом согласились.
Я ведь хотел же до господина Бурдовского эти десять тысяч на школу употребить, в память Павлищева, но ведь теперь это всё равно
будет, что на школу, что господину Бурдовскому, потому что господин Бурдовский, если и не «сын Павлищева», то ведь почти как «сын Павлищева»: потому что ведь его самого так злобно обманули; он сам искренно
считал себя сыном Павлищева!
Яснее всего
было то, что к нему теперь заходили (и именно князь Щ.) в надежде каких-нибудь разъяснений; если так, то его прямо
считают участником в интриге.
Но я вот что заметил при этом: что самый закоренелый и нераскаянный убийца все-таки знает, что он преступник, то
есть по совести
считает, что он нехорошо поступил, хоть и безо всякого раскаяния.
И таков всякий из них; а эти ведь, о которых Евгений Павлыч заговорил, не хотят себя даже
считать преступниками и думают про себя, что право имели и… даже хорошо поступили, то
есть почти ведь так.
— Евгений Павлыч, — сказал он с странною горячностью, схватив его за руку, —
будьте уверены, что я вас
считаю за самого благороднейшего и лучшего человека, несмотря ни на что;
будьте в этом уверены…
Половину вы вчера от меня уже услышали: я вас
считаю за самого честного и за самого правдивого человека, всех честнее и правдивее, и если говорят про вас, что у вас ум… то
есть, что вы больны иногда умом, то это несправедливо; я так решила и спорила, потому что хоть вы и в самом деле больны умом (вы, конечно, на это не рассердитесь, я с высшей точки говорю), то зато главный ум у вас лучше, чем у них у всех, такой даже, какой им и не снился, потому что
есть два ума: главный и не главный.
—
Считая со мной, ночевало нас четверо, в двух смежных комнатах: я, генерал, Келлер и господин Фердыщенко. Один, стало
быть, из нас четверых-с!
— Князь! Многоуважаемый князь! Не только деньги, но за этого человека я, так сказать, даже жизнью… нет, впрочем, преувеличивать не хочу, — не жизнью, но если, так сказать, лихорадку, нарыв какой-нибудь или даже кашель, — то, ей-богу, готов
буду перенести, если только за очень большую нужду; ибо
считаю его за великого, но погибшего человека! Вот-с; не только деньги-с!
Почему она одна, Лизавета Прокофьевна, осуждена обо всех заботиться, всё замечать и предугадывать, а все прочие — одних ворон
считать?» и пр., и пр. Александра Ивановна сначала
была осторожна и заметила только, что ей кажется довольно верною идея папаши о том, что в глазах света может показаться очень удовлетворительным выбор князя Мышкина в мужья для одной из Епанчиных.
— А там уж известно-с, чуть не прибила-с; то
есть чуть-чуть-с, так что даже, можно
считать, почти что и прибила-с. А письмо мне шваркнула. Правда, хотела
было у себя удержать, — видел, заметил, — но раздумала и шваркнула: «Коли тебе, такому, доверили передать, так и передай…» Обиделась даже. Уж коли предо мной не постыдилась сказать, то, значит, обиделась. Характером вспыльчивы!
Этот генерал
был непосредственный начальник Ивана Федоровича по службе и которого тот, по горячности своего благодарного сердца и даже по особенному самолюбию,
считал своим благодетелем, но который отнюдь не
считал себя благодетелем Ивана Федоровича, относился к нему совершенно спокойно, хотя и с удовольствием пользовался многоразличными его услугами, и сейчас же заместил бы его другим чиновником, если б это потребовалось какими-нибудь соображениями, даже вовсе и не высшими.
— Негодные Ганька, и Варя, и Птицын! Я с ними не
буду ссориться, но у нас разные дороги с этой минуты! Ах, князь, я со вчерашнего очень много почувствовал нового; это мой урок! Мать я тоже
считаю теперь прямо на моих руках; хотя она и обеспечена у Вари, но это всё не то…
Так или этак, а дело
было решительное, окончательное. Нет, князь не
считал Аглаю за барышню или за пансионерку; он чувствовал теперь, что давно уже боялся, и именно чего-нибудь в этом роде; но для чего она хочет ее видеть? Озноб проходил по всему телу его; опять он
был в лихорадке.
Но подобно тому французу-семинаристу, о котором только что напечатан
был анекдот и который нарочно допустил посвятить себя в сан священника, нарочно сам просил этого посвящения, исполнил все обряды, все поклонения, лобызания, клятвы и пр., чтобы на другой же день публично объявить письмом своему епископу, что он, не веруя в бога,
считает бесчестным обманывать народ и кормиться от него даром, а потому слагает с себя вчерашний сан, а письмо свое печатает в либеральных газетах, — подобно этому атеисту, сфальшивил будто бы в своем роде и князь.
Свидание
было странное; Евгения Павловича встретили они все с каким-то восторгом; Аделаида и Александра
сочли себя почему-то даже благодарными ему за его «ангельское попечение о несчастном князе».