Неточные совпадения
Потом, уже достигнув зрелого возраста, прочла она несколько книг содержания романтического, да недавно еще, через посредство
господина Лебезятникова, одну книжку «Физиологию» Льюиса [«Физиология» Льюиса — книга английского философа и физиолога Д. Г. Льюиса «Физиология обыденной жизни», в которой популярно излагались естественно-научные идеи.] — изволите знать-с? — с большим интересом прочла, и даже нам отрывочно вслух сообщала: вот и все ее просвещение.
Знаете ли вы, Дунечка, что Сонечкин жребий ничем не сквернее жребия с
господином Лужиным?
— Вас-то мне и надо, — крикнул он, хватая его за руку. — Я бывший студент, Раскольников… Это и вам можно
узнать, — обратился он к
господину, — а вы пойдемте-ка, я вам что-то покажу…
— Еще бы; а вот генерала Кобелева никак не могли там при мне разыскать. Ну-с, долго рассказывать. Только как я нагрянул сюда, тотчас же со всеми твоими делами познакомился; со всеми, братец, со всеми, все
знаю; вот и она видела: и с Никодимом Фомичом познакомился, и Илью Петровича мне показывали, и с дворником, и с
господином Заметовым, Александром Григорьевичем, письмоводителем в здешней конторе, а наконец, и с Пашенькой, — это уж был венец; вот и она
знает…
— Не знаю-с… Извините… — пробормотал
господин, испуганный и вопросом, и странным видом Раскольникова, и перешел на другую сторону улицы.
— А я об вас еще от покойника тогда же слышала… Только не
знала тогда еще вашей фамилии, да и он сам не
знал… А теперь пришла… и как
узнала вчера вашу фамилию… то и спросила сегодня: тут
господин Раскольников где живет?.. И не
знала, что вы тоже от жильцов живете… Прощайте-с… Я Катерине Ивановне…
— А может, я где-нибудь клад нашел, а ты не
знаешь? Вот я вчера и расщедрился… Вон
господин Заметов
знает, что я клад нашел!.. Вы извините, пожалуйста, — обратился он со вздрагивающими губами к Порфирию, — что мы вас пустяшным таким перебором полчаса беспокоим. Надоели ведь, а?
— Я не
знаю этого, — сухо ответила Дуня, — я слышала только какую-то очень странную историю, что этот Филипп был какой-то ипохондрик, какой-то домашний философ, люди говорили, «зачитался», и что удавился он более от насмешек, а не от побой
господина Свидригайлова. А он при мне хорошо обходился с людьми, и люди его даже любили, хотя и действительно тоже винили его в смерти Филиппа.
Да оставь я иного-то
господина совсем одного: не бери я его и не беспокой, но чтоб
знал он каждый час и каждую минуту, или по крайней мере подозревал, что я все
знаю, всю подноготную, и денно и нощно слежу за ним, неусыпно его сторожу, и будь он у меня сознательно под вечным подозрением и страхом, так ведь, ей-богу, закружится, право-с, сам придет, да, пожалуй, еще и наделает чего-нибудь, что уже на дважды два походить будет, так сказать, математический вид будет иметь, — оно и приятно-с.
От
господина Разумихина, Дмитрия Прокофьича, тоже вчера много интересных подробностей
узнал.
Третьего дня я еще и не
знал, что он здесь стоит в нумерах, у вас, Андрей Семенович, и что, стало быть, в тот же самый день, как мы поссорились, то есть третьего же дня, он был свидетелем того, как я передал, в качестве приятеля покойного
господина Мармеладова, супруге его Катерине Ивановне несколько денег на похороны.
—
Господин Разумихин? Статью вашего брата? В журнале? Есть такая статья? Не
знал я. Вот, должно быть, любопытно-то! Но куда же вы, Авдотья Романовна?
Знаете господина Разумихина?
— Ну, что уж ты растосковался так?
Господь знает, что делает. У многих ли дети лучше наших-то? Везде, отец, одно и то же, — споры, да распри, да томаша. Все отцы-матери грехи свои слезами омывают, не ты один…
—
Господь знает! Это ты, может, и ошибся… она мне, впрочем, день сегодня назначила, как с музыки привел ее: через три недели, а может, и раньше, наверно, говорит, под венец пойдем; поклялась, образ сняла, поцеловала. За тобой, стало быть, князь, теперь дело, хе-хе!
Неточные совпадения
(Принимает из окна просьбы, развертывает одну из них и читает:)«Его высокоблагородному светлости
господину финансову от купца Абдулина…» Черт
знает что: и чина такого нет!
Эх, если б
узнал это старый
барин!
Знать не хочу
господ!..» // Тем только успокоили, // Что штоф вина поставили // (Винцо-то он любил).
Чу! конь стучит копытами, // Чу, сбруя золоченая // Звенит… еще беда! // Ребята испугалися, // По избам разбежалися, // У окон заметалися // Старухи, старики. // Бежит деревней староста, // Стучит в окошки палочкой. // Бежит в поля, луга. // Собрал народ: идут — кряхтят! // Беда!
Господь прогневался, // Наслал гостей непрошеных, // Неправедных судей! //
Знать, деньги издержалися, // Сапожки притопталися, //
Знать, голод разобрал!..
Да был тут человек, // Павлуша Веретенников // (Какого роду, звания, // Не
знали мужики, // Однако звали «
барином».