Неточные совпадения
— И, ангел мой, что прощаться, далекий ли путь! На тебя хоть ветер подует; смотри, какая ты бледненькая. Ах! да ведь я и забыла (все-то я забываю!) — ладонку я тебе кончила;
молитву зашила в нее, ангел мой; монашенка из Киева научила прошлого года; пригодная
молитва; еще давеча зашила. Надень, Наташа. Авось господь
бог тебе здоровья пошлет. Одна ты у нас.
— Да благословит же тебя
бог, как я благословляю тебя, дитя мое милое, бесценное дитя! — сказал отец. — Да пошлет и тебе навсегда мир души и оградит тебя от всякого горя. Помолись
богу, друг мой, чтоб грешная
молитва моя дошла до него.
— Не весело, боярин, правой рукой отсекать себе левую; не радостно русскому восставать противу русского. Мало ли и так пролито крови христианской! Не одна тысяча православных легла под Москвою! И не противны ли господу
богу молитвы тех, коих руки облиты кровию братьев?
Я бывал с ним вместе на литературных вечерах у Ф. Ф. Кокошкина, у которого обыкновенно собирались Каченовский, Мерзляков и Ф. Ф. Иванов, сочинитель драматических пиес «За
богом молитва, а за царем служба не пропадают» и «Не бывать фате» — пиес, которые в свое время имели значительный успех.
— Да полно ж тебе, Максимыч, мучить ее понапрасну, — сказала Аксинья Захаровна. — Ты вот послушай-ка, что я скажу тебе, только не серчай, коли молвится слово не по тебе. Ты всему голова, твоя воля, делай как разумеешь, а по моему глупому разуменью, деньги-то, что на столы изойдут, нищей бы братии раздать, ну хоть ради Настина здоровья да счастья. Доходна до
Бога молитва нищего, Максимыч. Сам ты лучше меня знаешь.
Если человек хочет угодить
богу молитвами, обрядами, то это значит, что он хочет обмануть бога. Но бога нельзя обмануть, обманываешь только себя.
Неточные совпадения
— Вы вступаете в пору жизни, — продолжал священник, — когда надо избрать путь и держаться его. Молитесь
Богу, чтоб он по своей благости помог вам и помиловал, — заключил он. «Господь и
Бог наш Иисус Христос, благодатию и щедротами своего человеколюбия, да простит ти чадо»… И, окончив разрешительную
молитву, священник благословил и отпустил его.
Он сделался бледен как полотно, схватил стакан, налил и подал ей. Я закрыл глаза руками и стал читать
молитву, не помню какую… Да, батюшка, видал я много, как люди умирают в гошпиталях и на поле сражения, только это все не то, совсем не то!.. Еще, признаться, меня вот что печалит: она перед смертью ни разу не вспомнила обо мне; а кажется, я ее любил как отец… ну, да
Бог ее простит!.. И вправду молвить: что ж я такое, чтоб обо мне вспоминать перед смертью?
— Ох, не припоминай его,
бог с ним! — вскрикнула она, вся побледнев. — Еще третьего дня всю ночь мне снился окаянный. Вздумала было на ночь загадать на картах после
молитвы, да, видно, в наказание-то
Бог и наслал его. Такой гадкий привиделся; а рога-то длиннее бычачьих.
— Это — другое дело, Афанасий Васильевич. Я это делаю для спасения души, потому что в убеждении, что этим хоть сколько-нибудь заглажу праздную жизнь, что как я ни дурен, но
молитвы все-таки что-нибудь значат у
Бога. Скажу вам, что я молюсь, — даже и без веры, но все-таки молюсь. Слышится только, что есть господин, от которого все зависит, как лошадь и скотина, которою пашем, знает чутьем того, <кто> запрягает.
Поверяя
богу в теплой
молитве свои чувства, она искала и находила утешение; но иногда, в минуты слабости, которым мы все подвержены, когда лучшее утешение для человека доставляют слезы и участие живого существа, она клала себе на постель свою собачонку моську (которая лизала ее руки, уставив на нее свои желтые глаза), говорила с ней и тихо плакала, лаская ее. Когда моська начинала жалобно выть, она старалась успокоить ее и говорила: «Полно, я и без тебя знаю, что скоро умру».