Неточные совпадения
— Говорят, —
продолжал Степан Кондратьевич, — что у турецкого султана вся гвардия набрана из французов, так дивиться нечему, если нас…
то есть если мы теряем много людей.
— И еще на кой-чем другом, — прибавил молчаливый офицер, подойдя к французу. — Позвольте спросить, —
продолжал он спокойным голосом, — дорого ли вам платят за
то, чтоб проповедовать везде безусловную покорность к вашему великому Наполеону?
— Вот, господа! с час
тому назад, —
продолжал князь Радугин, — в Большой Морской повстречались две кареты, в одной из них сидел ваш посланник, а в другой какой-то гвардейской прапорщик, разумеется малой молодой.
— А что всего любопытнее, —
продолжал Радугин, — так это
то, что, по рассказам, громче всех кричали: «Ай да молодец! спасибо ему!» — как вы думаете, кто? Мужики? Нет, сударь! порядочные и очень порядочные люди!
— На третий день, поутру, —
продолжал Рославлев, — Оленька сказала мне, что я не противен ее сестре, но что она не отдаст мне своей руки до
тех пор, пока не уверится, что может составить мое счастие, и требует в доказательство любви моей, чтоб я целый год не говорил ни слова об этом ее матери и ей самой.
— Господин офицер! —
продолжал иностранец, — если жалость вам неизвестна,
то подумайте, по крайней мере, что вы хотите отправлять в эту минуту должность палача.
— То-то глупости! —
продолжала Полина, погрозив ей пальцем. — Уж не влюблена ли ты в него? — смотри!
— Ах, я ничего не думаю! В голове моей нет ни одной мысли; а здесь, —
продолжал Рославлев, положа руку на грудь, — здесь все замерло. Так! если верить предчувствиям,
то в здешнем мире я никогда не назову Полину моею. Я должен расстаться и с вами…
Уже более пяти часов продолжалось сражение; несколько раз стрелки наши
то сбивали неприятельскую цепь и дрались на противуположном берегу речки;
то, прогоняемые на нашу сторону,
продолжали перестрелку в нескольких шагах от колонн своих.
В одну минуту из небольшой густой колонны составилось порядочное каре, которое
продолжало медленно подвигаться вперед. Меж
тем неприятельская конница, как громовая туча, приближалась к отступающим. Не доехав шагов полутораста до каре, она остановилась; раздалась громкая команда французских офицеров, и весь эскадрон латников, подобно бурному потоку, ринулся на небольшую толпу бесстрашных русских воинов.
— Сейчас, сударь, сейчас! Что, батюшка Владимир Сергеевич, и вас зацепило? Эге-ге!.. подле самого локтя!.. Постойте-ка… Ого-го!.. Навылет! Ну, изрядно-с! Да не извольте скидать сюртука; мы лучше распорем рукав. Эй, Швалев! —
продолжал он, обращаясь к полковому фельдшеру, который стоял позади его с перевязками, — разрежь рукав, а я меж
тем приготовлю инструменты.
— Ох, эти объезды! —
продолжал вполголоса Егор, посматривая робко во все стороны, — терпеть их не могу:
того и гляди, заедешь туда, куда ворон и костей не заносил.
— А теперь мой пятисотенный начальник? — подхватил с гордостию Ижорской. — Я послал его в Москву поразведать, что там делается, и отправил с ним моего Терешку с
тем, что если он пробудет в Москве до завтра,
то прислал бы его сегодня ко мне с какими-нибудь известиями. Но поговоримте теперь о делах службы, господа! —
продолжал полковник, переменив совершенно тон. — Господин полковой казначей! прибавляется ли наша казна?
— Помилуйте! — подхватил Буркин, — кому есть место,
тот посидит; кому нет — постоит. Ведь мы все народ военный, а меж военными что за счеты! Не так ли, товарищ? —
продолжал он, обращаясь к колоссальному сотенному начальнику, который молча закручивал свои густые усы.
— Не думаю, а уверен, что вам этой беды никак не миновать, если вы станете
продолжать отыскивать ваш полк. Кругом всей Москвы рассыпаны французы; я сам должен был выехать из города не в
ту заставу, в которую въехал, и сделать пребольшой крюк, чтоб не повстречаться с их разъездами.
— Ого! —
продолжал его товарищ, — огонек-то добирается и до Кремля. Посмотрите: со всех сторон — кругом!.. Ай да молодцы! как они проворят! Ну, если Наполеон еще в Кремле,
то может похвастаться, что мы приняли его как дорогого гостя и, по русскому обычаю, попотчевали банею.
— Постойте! — сказал генерал, — если они так спокойны,
то, верно, знают, как выйти из этого огненного лабиринта. Эй, голубчик! —
продолжал он довольно чистым русским языком, подойдя к мастеровому, — не можешь ли ты вывести нас к Тверской заставе?
— В этот переулок?.. — И в самом деле, было чего испугаться: узкой переулок, которым хотел их вести купец, походил на отверстие раскаленной печи; он изгибался позади домов, выстроенных на набережной, и, казалось, не имел никакого выхода. — Послушай! —
продолжал генерал, взглянув недоверчиво на купца, — если это подлое предательство,
то, клянусь честию! твоя голова слетит прежде, чем кто-нибудь из нас погибнет.
—
То есть, — подхватил начальник отряда, — и ваша ученость хочет выпить стаканчик? Милости просим! Ну, что? —
продолжал он, обращаясь к подходящему офицеру, — наши пленные ушли?
— И могу вас уверить, —
продолжал Двинской, — что эта наука пошла мне впрок. Теперь, когда я веду смену,
то иду всегда впереди, как на ученье, перед моим взводом.
Тотчас залили огонь; но гораздо труднее было протащить назад в избу Зарядьева, который напугался до
того, что
продолжал реветь в истошный голос даже и тогда, когда огонь был потушен.
— Ну, право, ты не француз! —
продолжал толстой офицер, — всякая безделка опечалит тебя на несколько месяцев. Конечно, досадно, что отпилили твою левую руку; но зато у тебя осталась правая, а сверх
того полторы тысячи франков пенсиона, который тебе следует…
— Третьего дня, —
продолжал спокойно Шамбюр, — досталось и ему от русских: на него упала бомба; впрочем, бед немного наделала — я сам ходил смотреть. Во всем доме никто не ранен, и только убило одну больную женщину, которая и без
того должна была скоро умереть.
— Где она? —
продолжал Рославлев. — Ах, Александр! Участь ее была почти предсказана. Шесть лет
тому назад, в этот же самый час, в
ту минуту, когда она на самом этом месте сказала мне: «Мы будем счастливы, да, друг мой, совершенно счастливы!» — сумасшедшая Федора…
Неточные совпадения
— И так это меня обидело, —
продолжала она, всхлипывая, — уж и не знаю как!"За что же, мол, ты бога-то обидел?" — говорю я ему. А он не
то чтобы что, плюнул мне прямо в глаза:"Утрись, говорит, может, будешь видеть", — и был таков.
Если глуповцы с твердостию переносили бедствия самые ужасные, если они и после
того продолжали жить,
то они обязаны были этим только
тому, что вообще всякое бедствие представлялось им чем-то совершенно от них не зависящим, а потому и неотвратимым.
Дело в
том, что она
продолжала сидеть в клетке на площади, и глуповцам в сладость было, в часы досуга, приходить дразнить ее, так как она остервенялась при этом неслыханно, в особенности же когда к ее телу прикасались концами раскаленных железных прутьев.
— И будучи я приведен от
тех его слов в соблазн, —
продолжал Карапузов, — кротким манером сказал ему:"Как же, мол, это так, ваше благородие? ужели, мол, что человек, что скотина — все едино? и за что, мол, вы так нас порочите, что и места другого, кроме как у чертовой матери, для нас не нашли?
Но когда дошли до
того, что ободрали на лепешки кору с последней сосны, когда не стало ни жен, ни дев и нечем было «людской завод»
продолжать, тогда головотяпы первые взялись за ум.