Цитаты со словом «дева»
Мне было страшно, — вероятно,
днем рассказывали о ворах.
Дня через три — четыре новое крыльцо было готово на месте старого, и мне положительно казалось, что физиономия нашего дома совершенно изменилась.
Это была скромная, теперь забытая, неудавшаяся, но все же реформа, и блестящий вельможа, самодур и сатрап, как все вельможи того времени, не лишенный, однако, некоторых «благих намерений и порывов», звал в сотрудники скромного чиновника, в котором признавал нового человека для нового
дела…
На другой
день депутации являлись с приношениями в усиленном размере, но отец встречал их уже грубо, а на третий бесцеремонно гнал «представителей» палкой, а те толпились в дверях с выражением изумления и испуга…
Вдова вела процесс «по праву бедности», не внося гербовых пошлин, и все предсказывали ей неудачу, так как
дело все-таки было запутанное, а на суд было оказано давление.
Перед окончанием
дела появился у нас сам граф: его карета с гербами раза два — три останавливалась у нашего скромного домика, и долговязый гайдук в ливрее торчал у нашего покосившегося крыльца.
Ее это огорчило, даже обидело. На следующий
день она приехала к нам на квартиру, когда отец был на службе, а мать случайно отлучилась из дому, и навезла разных материй и товаров, которыми завалила в гостиной всю мебель. Между прочим, она подозвала сестру и поднесла ей огромную куклу, прекрасно одетую, с большими голубыми глазами, закрывавшимися, когда ее клали спать…
— Ну, кому, скажи, пожалуйста, вред от благодарности, — говорил мне один добродетельный подсудок, «не бравший взяток», — подумай: ведь
дело кончено, человек чувствует, что всем тебе обязан, и идет с благодарной душой… А ты его чуть не собаками… За что?
—
Дело кончилось? — спросила мать тихо.
Он не обедал в этот
день и не лег по обыкновению спать после обеда, а долго ходил по кабинету, постукивая на ходу своей палкой. Когда часа через два мать послала меня в кабинет посмотреть, не заснул ли он, и, если не спит, позвать к чаю, — то я застал его перед кроватью на коленях. Он горячо молился на образ, и все несколько тучное тело его вздрагивало… Он горько плакал.
В этом отношении совесть его всегда была непоколебимо спокойна, и когда я теперь думаю об этом, то мне становится ясна основная разница в настроении честных людей того поколения с настроением наших
дней.
Дело судьи — смотреть, чтобы закон, раз пущенный в ход, прилагался правильно.
Если за это придется пострадать, он пострадает, но в
деле номер такой-то всякая строка, внесенная его рукой, будет чиста от неправды.
И в таком виде
дело выйдет за пределы уездного суда в сенат, а может быть, и выше.
Если и сенаторов подкупят сила и деньги, — это
дело их совести, и когда-нибудь они ответят за это, если не перед царем, то перед богом…
Подвести жизненные итоги —
дело очень трудное. Счастье и радость так перемешаны с несчастием и горем, что я теперь не знаю, был ли счастлив или несчастен брак моих родителей…
Дело доходило до того, что, уезжая, он запирал жену на замок, и молодая женщина, почти ребенок, сидя взаперти, горько плакала от детского огорчения и тяжкой женской обиды…
Таким образом жизнь моей матери в самом начале оказалась связанной с человеком старше ее больше чем вдвое, которого она еще не могла полюбить, потому что была совершенно ребенком, который ее мучил и оскорблял с первых же
дней и, наконец, стал калекой…
Уже на моей памяти, по чьему-то доносу, возникло
дело о расторжении этого брака, и отец был серьезно напуган этим делом.
Это было большое варварство, но вреда нам не принесло, и вскоре мы «закалились» до такой степени, что в одних рубашках и босые спасались по утрам с младшим братом в старую коляску, где, дрожа от холода (
дело было осенью, в период утренних заморозков), ждали, пока отец уедет на службу.
А так как при этом мы весь
день проводили, невзирая ни на какую погоду, на воздухе, почти без всякого надзора, то вскоре даже мнительность отца уступила перед нашим неизменно цветущим видом и неуязвимостью…
Все это я узнал по позднейшим рассказам, а самого Коляновского помню вполне ясно только уже в последние
дни его жизни. Однажды он почувствовал себя плохо, прибег к обычному средству, но оно не помогло. Тогда он сказал жене...
И действительно, я его не укараулил: через два — три
дня после этого старый Коляновский лежал, важный и торжественный, на катафалке.
На следующий
день наш двор наполнился множеством людей, принесли хоругви, и огромный катафалк не мог въехать с переулка.
А Коляновский оделся, чтобы идти в костел, но вместо этого лежит целый
день на столе.
После похорон некоторое время во дворе толковали, что ночью видели старого «коморника», как при жизни, хлопотавшим по хозяйству. Это опять была с его стороны странность, потому что прежде он всегда хлопотал по хозяйству
днем… Но в то время, кажется, если бы я встретил старика где-нибудь на дворе, в саду или у конюшни, то, вероятно, не очень бы удивился, а только, пожалуй, спросил бы объяснения его странного и ни с чем несообразного поведения, после того как я его «не укараулил»…
В этот промежуток
дня наш двор замирал. Конюхи от нечего делать ложились спать, а мы с братом слонялись по двору и саду, смотрели с заборов в переулок или на длинную перспективу шоссе, узнавали и делились новостями… А солнце, подымаясь все выше, раскаляло камни мощеного двора и заливало всю нашу усадьбу совершенно обломовским томлением и скукой…
Так она поступила и в один жаркий
день, когда я, рассорившись с братом, почувствовал особенную потребность в ее дружбе. Она проходила мимо садового забора и, когда я ее позвал, попыталась лукаво проскользнуть в щель. Но я все-таки успел захватить ее…
Однажды он был у нас почти весь
день, и нам было особенно весело. Мы лазали по заборам и крышам, кидались камнями, забирались в чужие сады и ломали деревья. Он изорвал свою курточку на дикой груше, и вообще мы напроказили столько, что еще дня два после этого все боялись последствий.
И вот, на третий
день, часа в три, вскоре после того как на дворе прогремели колеса отцовской брички, нас позвали не к обеду, а в кабинет отца.
Мы были уверены, что
дело идет о наказании, и вошли в угнетенном настроении. В кабинете мы увидели мать с встревоженным лицом и слезами на глазах. Лицо отца было печально.
На следующий
день нас взяли на похороны Славка.
Весь
день у нас только и было разговоров об этой смерти.
Кажется, именно в этот
день вечером пришел к нам пан Скальский, большой приятель отца и мой крестный.
— Да, жук… большой, темный… Отлетел от окна и полетел… по направлению, где корпус. А месяц! Все видно, как
днем. Я смотрел вслед и некоторое время слышал… ж — ж-ж… будто стонет. И в это время на колокольне ударили часы. Считаю: одиннадцать.
Старуха сама оживала при этих рассказах. Весь
день она сонно щипала перья, которых нащипывала целые горы… Но тут, в вечерний час, в полутемной комнате, она входила в роли, говорила басом от лица разбойника и плачущим речитативом от лица матери. Когда же дочь в последний раз прощалась с матерью, то голос старухи жалобно дрожал и замирал, точно в самом деле слышался из-за глухо запертой двери…
Ночь была ясная, как
день (большинство ее страшных рассказов происходило именно в ясные ночи).
Ночь, конечно, опять была ясная, как
день, а на мельницах и в бучилах, как это всем известно, водится нечистая сила…
— Я еще вовек не лгала, — ответила она с большим достоинством, — а паны,
дело известное, ничему не верят.
О боге мы слышали чуть не со
дня рождения, но, кажется, «верили» в нечистую силу раньше, чем в бога.
Мне стало страшно, и я инстинктивно посмотрел на отца… Как хромой, он не мог долго стоять и молился, сидя на стуле. Что-то особенное отражалось в его лице. Оно было печально, сосредоточенно, умиленно. Печали было больше, чем умиления, и еще было заметно какое-то заутреннее усилие. Он как будто искал чего-то глазами в вышине, под куполом, где ютился сизый дымок ладана, еще пронизанный последними лучами уходящего
дня. Губы его шептали все одно слово...
Но у него несколько
дней болела ушибленная нога, а потом не хватило решимости…
Объяснение отца относительно молитвы загорелось во мне неожиданной надеждой. Если это верно, то ведь
дело устраивается просто: стоит только с верой, с настоящей верой попросить у бога пару крыльев… Не таких жалких какие брат состряпал из бумаги и дранок. А настоящих с перьями, какие бывают у птиц и ангелов. И я полечу!
И я понимал, что если это может случиться, то, конечно, не среди суетливого
дня и даже не в томительный и сонный полдень, когда все-таки падение с неба крыльев привлечет праздное внимание.
Впечатление было такое, как будто огромное собрание, на короткое время занявшееся моим
делом, теперь перешло к обсуждению других дел, гораздо более важных, таинственных и непонятных…
Не помню, какие выводы я сделал на следующий
день из этой неудачи.
Очень вероятно, что не сделал никаких, а просто, отдохнув за ночь, отдался новым впечатлениям нового
дня.
В один прекрасный
день он нашел не совсем удобным для своей жениховской репутации, что у него нет прислуги, вследствие чего он должен сам подметать комнату и ежедневно путешествовать с таинственным предметом под полой халата.
Закончилось это большим скандалом: в один прекрасный
день баба Люба, уперев руки в бока, ругала Уляницкого на весь двор и кричала, что она свою «дытыну» не даст в обиду, что учить, конечно, можно, но не так… Вот посмотрите, добрые люди: исполосовал у мальчика всю спину. При этом баба Люба так яростно задрала у Петрика рубашку, что он завизжал от боли, как будто у нее в руках был не ее сын, а сам Уляницкий.
С этого
дня мальчик поселялся в комнате Уляницкого, убирал, приносил воду и ходил в ресторацию с судками за обедом.
Цитаты из русской классики со словом «дева»
Он пел любовь, любви послушный,
И песнь его была ясна,
Как мысли
девы простодушной,
Как сон младенца, как луна
В пустынях неба безмятежных,
Богиня тайн и вздохов нежных;
Он пел разлуку и печаль,
И нечто, и туманну даль,
И романтические розы;
Он пел те дальные страны,
Где долго в лоно тишины
Лились его живые слезы;
Он пел поблеклый жизни цвет
Без малого в осьмнадцать лет.
Это была пречистая
дева с младенцем на руках.
Честь и слава нашему учителю, старому реалисту Гете: он осмелился рядом с непорочными
девами романтизма поставить беременную женщину и не побоялся своими могучими стихами изваять изменившуюся форму будущей матери, сравнивая ее с гибкими членами будущей женщины.
— Мне даже не верится, что были святые женщины, наверно, это старые
девы — святые-то, а может, нетронутые девицы.
Являлись перед ним напудренные маркизы, в кружевах, с мерцающими умом глазами и с развратной улыбкой; потом застрелившиеся, повесившиеся и удавившиеся Вертеры; далее увядшие
девы, с вечными слезами любви, с монастырем, и усатые лица недавних героев, с буйным огнем в глазах, наивные и сознательные донжуаны, и умники, трепещущие подозрения в любви и втайне обожающие своих ключниц… все, все!
Ассоциации к слову «дева»
Предложения со словом «дева»
- – Тридцать лет – роковой возраст. Если не выйду замуж в ближайшие тридцать лет, придётся остаться старой девой.
- – И вот, отче, я узрел, как стена кельи отверзлась, и в ослепительном свете взору моему предстала прекрасная юная дева.
- Если у жреца было плохое настроение, бессонница или он просто охрип – то прекрасные девы расходовались в огромных количествах…
- (все предложения)
Сочетаемость слова «дева»
Значение слова «дева»
ДЕ́ВА, -ы, ж. Трад.-поэт. Девушка. Юношу, горько рыдая, ревнивая дева бранила. Пушкин, Юношу, горько рыдая… (Малый академический словарь, МАС)
Все значения слова ДЕВА
Афоризмы русских писателей со словом «дева»
- Девы! Согласно что не поете
Песни святой минувших времен,
В голос единый что не сольете
Всех голосов славянских племен:
Боже! когда же сольются потоки
В реку одну, как источник один?
- Как падшая униженная дева,
Ищу забвенья в радостях вина…
- Мне не нравится, что персияне
Держат женщин и дев под чадрой.
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно