Неточные совпадения
— Вот таков точно и брат мой Альберти, что в Московии, — говорил ему Фиоравенти, стараясь отвратить его от этого недостатка. — Поехал строить диковинный храм в дикую
страну, где еще не знают, как обжигать кирпичи и делать известь!
Бедный! существенность погубит его высокие мечты и, боюсь, убьет его.
Родившись в Италии, он помнил еще, будто изгнанник на
бедную землю из другого, лучшего мира; он помнил с сердечным содроганием роскошь полуденной природы, тамошнего неба, тамошних апельсинных и кипарисовых рощей, и ему казалось, что от Антона веет на него теплый, благоуханный воздух той благословенной
страны.
— Или, например, Ирландия! — начал Иван Петрович с новым одушевлением, помолчав, — пишут,
страна бедная, есть нечего, картофель один, и тот часто не годится для пищи…
Они общежительны, охотно увлекаются новизной; и не преследуй у них шпионы, как контрабанду, каждое прошептанное с иностранцами слово, обмененный взгляд, наши суда сейчас же, без всяких трактатов, завалены бы были всевозможными товарами, без помощи сиогуна, который все барыши берет себе, нужды нет, что Япония, по словам властей,
страна бедная и торговать будто бы ей нечем.
Неточные совпадения
«Вот я в самом сердце безрадостной
страны болот, озер,
бедных лесов, гранита и песка, в
стране угрюмых пасынков суровой природы».
— Государственное хозяйство — машина. Старовата, изработалась? Да, но…
Бедная мы
страна! И вот тут вмешивается эмоция, которая… которая, может быть, — расчет. За границей наши поднимают вопрос о создании квалифицированных революционеров. Умная штука…
Само собой разумеется, что западные люди, выслушивая эти рассказы, выводили из них не особенно лестные для России заключения.
Страна эта, говорили они,
бедная, населенная лапотниками и мякинниками. Когда-то она торговала с Византией шкурами, воском и медом, но ныне, когда шкуры спущены, а воск и мед за недоимки пошли, торговать стало нечем. Поэтому нет у нее ни баланса, ни монетной единицы, а остались только желтенькие бумажки, да и те имеют свойство только вызывать веселость местных культурных людей.
Положив в карман этот документ и поехав домой, Сверстов с восторгом помышлял, как он через короткое время докажет, что Тулузов не Тулузов, а некто другой, и как того посадят за это в тюрьму, где успеют уличить его, что он убийца
бедного мальчика. Несмотря на свои седые волосы, доктор, видно, мало еще знал свою
страну и существующие в ней порядки.
Может быть, это был тоже человек без языка, какой-нибудь бедняга-итальянец, один из тех, что идут сюда целыми стадами из своей благословенной
страны,
бедные, темные, как и наши, и с такой же тоской о покинутой родине, о родной беде, под родным небом…