Неточные совпадения
— Да разве и наш брат не повинен в этом грехе? — вмешал тут свою речь Ранеев, — я с Лизой был на
днях на одной художественной выставке. Тут же был и русский князь, окруженный подчиненными ему сателлитами. Вообразите, во все
время, как мы за ним следили, он не проронил ни одного русского слова и даже, увлекаясь галломанией, обращался по-французски к одному художнику, который ни слова не понимал на этом языке. Продолжайте же ваш список.
— Вы, друг мой, можете быть, спасли мне нынче жизнь, — сказал старик, пожимая ему крепко руку, — оживили своей беседой наше пустынное житье, да еще вдобавок будто с собой принесли весточку от сына.
День этот записан у меня в сердце. Во всякое
время вы наш дорогой гость.
Наградою за прекрасные
дни, с нею проведенные, были: двадцатипятирублевая кредитка с оторванным во
время азартной игры номером, самовар, довольно поворчавший на своем веку, две столовые и одна чайная серебряные ложки, потерявшие от долговременного употребления свой первоначальный вес.
— Поневоле пожмешь, когда у нас
время проходит в пустословии: дайте же говорить
дело пану воеводе; этак мы никогда не покончим.
Когда на всех пунктах восстания в Могилевской губернии отряды сделают свое
дело, пан Владислав, пользуясь чрезвычайно лесистой и болотистой местностью, где будет до поры до
времени скрываться, при появлении неприятеля вдруг выступит из этих лесов и болот и ударит во фланг его.
День был прекрасный, какими редко балует нас в это
время наша скупая природа.
— Вы пользовались широкой свободой во
времена ваших польских и саксонских королей, и что ж вы из нее сделали? Довели до
раздела Польши. Великодушный, высокогуманный государь дал вам конституцию и как вы ею воспользовались?
— Вот видите, в чем
дело. Мы сказывали, что вы мастерски разбираете трудные почерки, пишете правильно и четко. Одолжите мне на
время вашу золотую ручку и вашу смышленую головку.
Крестьяне наши знали свои три рабочие
дня и самые легкие натуральные повинности, за то пользовались привольными угодьями, да еще во
время летней страды по уборке хлеба и в
день моего ангела угощались до пресыщения, и потому мир между ними и доброй госпожой никогда не нарушался.
В самом
деле, огненный столб поднимался против окошек, народ бежал на пожарище. Но огнегасительная помощь оказалась уже ненужною: крупный град забарабанил по крыше, вслед затем полил дождь как из ушата, так что, думалось мне, готов был затопить нас; он и залил огонь. Гроза стала утихать, гром ослабевал, только по
временам слышалось еще ворчанье его. Казалось, разгневанный громовержец был удовлетворен проявлением своего могущества.
Лошадь, кажется, создана для военного
дела, она откликается веселым ржаньем на звук трубы, во
время сражений одушевляется каким-то необычным пылом, не знает усталости.
Оттого-то, когда я не нашел в магазине этой картинки, вырвались у меня слова: «Ее уж нет!» Ее уж нет, и с того
времени не прошло
дня в жизни моей, чтобы я не оплакивал эту божественную женщину.
Только впоследствии, когда губернский суд рассмотрел
дело, не избег он заключения в тюрьму, но, посидев в ней несколько
времени, выпущен, однако ж, из нее на поруки по причине, что не спрошены еще все лица, причастные к
делу, которое более и более разрасталось.
В одно
время с моим приятелем он писал к дочери своей письмо, исполненное горьких упреков, что я, дав ему слово благородного человека хлопотать по его
делу, не исполнил своего обещания, изменил чести, связям родства и т. п.
В следующие
дни он казался спокойнее и тверже, беседовал по
временам с молодым другом своим, рассказывал ему о славной смерти сына, не забыл, между прочим, просить, чтобы он прекратил свои гонения на Киноварова.
— Любопытство слушать тамошнее служение и помолиться всем нам общему Отцу. Да, говорит, там будет, вероятно, поменьше народу. Поменьше? Все наши русские церкви обыкновенно пусты, между тем костел во
время утреннего и вечернего служения и в простые
дни битком набит. Обедня в единоверческой церкви тянется долго, и мы будем иметь
время келейно побеседовать с тобою о материях важных и очень важных.
— Что до меня, то я со
времени, как оставил Москву, не знал ни одного радостного
дня.
Да в последнее
время под видом охоты учили в тамошних местах воинскому
делу шляхту и разный набранный с борка и с сосенки сброд.
— Через пять
дней я окончательно выписываюсь из лазарета. Могут в Литве начаться военные действия, стыдно мне в это
время не быть при полку. Пожалуй, еще трусом назовут, а я скорее готов всадить себе пулю в лоб, чем заслужить такое позорное название. Со мною выписываются десять солдат. С этим отрядом делаю крюку верст пятьдесят, может быть, и более от маршрута нашего. Хоть бы пришлось опять под суд, как Бог свят, я это исполню. Мы завертываем уж, конечно, не к пану Стабровскому, а… отгадаете ли куда?
— Да, я счастлива, — говорила Лиза, — как может быть только счастлива женщина на земле. Если б могло надо мною совершиться чудо, чтобы мне вновь начать жизнь, я не желала бы ей другого исхода. Чтобы со мной ни случилось, какие бы несчастья меня впредь ни ожидали, я всегда буду благодарить Бога за то, что Он в это
время послал мне. Десять
дней блаженства, какое и не снилось мне в грезах, да за них разве не отдашь всю жизнь свою!
Он помышлял в это
время уже не о дворянстве, а о внучках, Яскулках, которые должны были усладить последние
дни его жизни. Когда кончилось прощание, он сунул ей в руку пакет, примолвив...
Она скидала свой глубокий траур по отцу только на
время венчания и двух-трех следующих
дней и решилась явиться в нем и перед гостями своими. В этом был лукавый умысел показаться перед ними в одежде, которую носили тогда польки в знак скорби по угнетенной отчизне. Владислав одобрил ее намерение.
Но в ту ночь приказчик, боясь возбудить подозрение в усадьбах окружных панов, рассудил за лучшее сделать это на другой
день во
время всенощной по случаю какого-то наступающего годового праздника; кстати, надо было иллюминовать колокольню.
— Знаете ли, — сказала она со слезами на глазах, — вы задержали меня на
время на земле. По крайней мере умру со сладкими воспоминаниями о вашей дружбе, о кратких
днях моего счастья и с убеждением, что я не бесследно жила в здешнем свете. Там я их увижу.
Мятежники победителями, гордо поглядывая на жидов, прошли церемониальным маршем, и слушали литанию в приходском костеле; ксендз Лукашевич окропил их святой водой, а потом, во
время привала, панычи потешились в квартире станового: вытащили все
дела, и, собрав в кучу, зажгли их.
В городе поднялась тревога; но повстанцы не долго там оставались; искали было протоиерея, чтобы он склонил крестьян принять их сторону, но тот успел скрыться. Так как путь до Лиозно лежал еще дальний, а
день прошел в пировании, то повстанцы, числом около пятидесяти, поспешно выбрались из Бабиновичей; в это
время догнал их какой-то шляхтич и шепнул довудце о проезде исправника.
Пропировав целый
день, ночью пустились навстречу Кучевскому, но в веселой компании доехали только до Волосника, фольварка помещика Вильчицского, где тоже угощались целое 24-го число и для препровождения
времени, в виду ожидаемого
дела, стреляли в цель.
Неточные совпадения
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и в то же
время говорит про себя.)А вот посмотрим, как пойдет
дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что он такое и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в это
время дверь обрывается и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Глядеть весь город съехался, // Как в
день базарный, пятницу, // Через неделю
времени // Ермил на той же площади // Рассчитывал народ.
Да черт его со
временем // Нанес-таки на барина: // Везет Агап бревно // (Вишь, мало ночи глупому, // Так воровать отправился // Лес — среди бела
дня!),
Дела-то все недавние, // Я был в то
время старостой, // Случился тут — так слышал сам, // Как он честил помещиков, // До слова помню всё: // «Корят жидов, что предали // Христа… а вы что сделали?
Они тем легче могли успеть в своем намерении, что в это
время своеволие глуповцев дошло до размеров неслыханных. Мало того что они в один
день сбросили с раската и утопили в реке целые десятки излюбленных граждан, но на заставе самовольно остановили ехавшего из губернии, по казенной подорожной, чиновника.