Неточные совпадения
На этой чашке портрет отца нынешних владельцев дома, Платона Висленева, а часовая стрелка стоит
на моменте его смерти. С
тех пор часы эти не идут в течение целых восемнадцати лет.
— Ну да, — быстро перебила его
на полуслове генеральша, — конечно, года идут и для меня, но между
тем меня еще до сей
поры никто не звал старухой, вы разве первый будете так нелюбезны?
Горданова
на минуту только смутила цифра 12. К какой
поре суток она относилась? Впрочем, он сейчас же решил, что она не может относиться к полудню; некстати также, чтоб это касалось какой-нибудь и другой полуночи, а не
той, которая наступит вслед за нынешним вечером.
— Ах, полно бога ради, цена, которую они платят, мне ровесница. Синтянин, с
тех пор как выехали Гриневичи, платит за этот дом шестьсот рублей, не я же стану набавлять
на них… С какой стати?
Не признающей брака Казимире вдруг стала угрожать родительская власть, и потому, когда Казимира сказала: «Князь, сделайте дружбу, женитесь
на мне и дайте мне свободу», — князь не задумался ни
на одну минуту, а Казимира Швернотская сделалась княгиней Казимирой Антоновной Вахтерминской, что уже само по себе нечто значило, но если к этому прибавить красоту, ум, расчетливость, бесстыдство, ловкость и наглость, с которою Казимира
на первых же
порах сумела истребовать с князя обязательство
на значительное годовое содержание и вексель во сто тысяч, «за
то, чтобы жить, не марая его имени»,
то, конечно, надо сказать, что княгиня устроилась недурно.
а между
тем и честно, и бесчестно «вредил всем недругам своим». Откуда же у вас, дружище Ванскок, до сих
пор еще эта сантиментальность?.. Дивлюсь! Вы когда-то были гораздо смелее. Когда-то Подозерова вы враз стерли, ба! вот и хорошо, что вспомнил, ведь вы же
на Подозерова клеветали, что он шпион?
— Я не могу этого не достигнуть, Висленев! Я тебе говорю, что план мой это нечто совсем гениальное, — он прост, как я не знаю что, и между
тем он никому до сих
пор еще не пришел в голову и, вероятно, никому не придет; но во всяком случае:
на грех мастера нет, и потому надо спешить.
— Я готов
на все: мне хоть с мосту в воду, так в
ту же
пору.
Переторжка была короткая: не
та была
пора и не
те были обстоятельства, чтобы скупиться, и Горданов согласился
на все эти требования, а Висленев и подавно: им спутали ноги и пустили их обоих
на одной веревке, о которой Висленев минутами позабывал, но о которой зато Павел Николаевич помнил постоянно.
Какой это человек был по правилам и по характеру, вы скоро увидите, а имел он в
ту пору состояние большое, а
на плечах лет под пятьдесят, и был так дурен, так дурен собою, что и рассказать нельзя: маленький, толстый, голова как пивной котел, седой с рыжиною, глаза как у кролика, и рябь от оспы до
того, что даже ни усы, ни бакенбарды у него совсем не росли, а так только щетинка между желтых рябин кое-где торчала; простые женщины-крестьянки и
те его ужасались…
— Вот он и приехал в
ту пору в Москву и стал у Знаменосцевых
на их пустую квартиру, которую они для него прибрали и обрядили, и начал он давать им деньги
на стол и сам у них стал кушать, приглашая всю их семью, и вдруг при этих обедах приглянулась ему Валентина; он взял да за нее и посватался.
И Глафире представилось ликование, какое будет в известных ей чопорных кружках, которые, несмотря
на ее официальное положение, оставались для нее до сих
пор закрытым небом, и она уснула, улыбаясь
тому, как она вступит в это небо возвратившейся заблуждавшеюся овцой, и как потом… дойдет по этому же небу до своих земных целей.
С
тех пор я свободна от всяких упреков и не встречала ничего, за что могла бы жаловаться
на судьбу мою.
Луна уже блекла и синела, наступала предрассветная
пора, был второй час за полночь. Лампа
на столе выгорела и стухла. Синтянина все стояла
на одном и
том же месте.
Вспомянутый нами майор Форов еще до сего времени не возвращался домой с
тех пор, как мы видели его едущим
на дрожках с избитым им квартальным надзирателем.
Бодростина вместо ответа спокойно подала ему свою правую руку, а левой откинула вуаль. Она тоже несколько переменилась с
тех пор, как мы ее видели отъезжавшею из хуторка генеральши с потерпевшим тогда неожиданное поражение Гордановым. Глафира Васильевна немного побледнела, и прекрасные говорящие глаза ее утратили свою беспокойную тревожность: они теперь смотрели сосредоточеннее и спокойнее, и
на всем лице ее выражалась сознательная решимость.
«У нее нет ничего, — решил, глядя
на нее, Подозеров. — Она не обрежет волос, не забредит коммуной, не откроет швейной: все это для нее пустяки и утопия; но она и не склонит колена у алтаря и не помирится со скромною ролью простой, доброй семьянинки. К чему ей прилепиться и чем ей стать? Ей нечем жить, ей не к чему стремиться, а между
тем девичья
пора уходит, и особенно теперь, после огласки этой гнусной истории, не сладко ей, бедняжке!»
Майор отвечал ей
тем же, и хотя они друг с другом ни о чем не условливались и в любви друг другу не объяснялись, но когда майор стал, к концу кампании,
на ноги, они с Катериной Астафьевной очутились вместе, сначала под обозною фурой, потом в татарской мазанке, потом
на постоялом дворе, а там уже так и закочевали вдвоем по городам и городишкам, куда гоняла майора служба, до
тех пор, пока он, наконец, вылетел из этой службы по поводу
той же Катерины Астафьевны.
И они поцеловались, и с
тех пор, обмолвясь
на «ты», сделались
теми неразрывнейшими друзьями, какими мы их видели в продолжение всей нашей истории.
С одной стороны угрожающий по этому случаю скандал, а с другой — подрыв кредита раздражал его безмерно, и смущенный старик доверял свою досаду одной Казимире, но
та на эту
пору тоже не находила у себя для него запаса утешений.
Кто (как мы), долго не видя Висленева, увидал бы его в эту минуту, или вообще увидал бы его с
тех пор, как он выскочил из фиакра, подав руку траурной Бодростиной и сопровождал ее, неся за нею шаль,
тот нашел бы в нем ужасную перемену: темя его еще более проредело, нос вытянулся, и
на бледных щеках обозначались красноватые, как будто наинъекцированные кармином жилки; глаза его точно сейчас только проснулись, и в них было какое-то смущение, смешанное с робостью и риском
на «авось вынесет»,
на «была не была».
Как человек, ведущий постоянную большую игру, он давно пустил все это насмарку; но неудач, которые преследовали его с
той поры, как он встретил в чужих краях Глафиру, он не мог забыть ни
на минуту.
— Ну уж я вам не могу отвечать, как это сделать, и от кого это зависит, и сколько он еще может прожить, — небрежно молвила Глафира, и с
тех пор не сказала Висленеву более ни одного положительного слова, а только, по его выражению, все «упорно стояла
на браке».
Мешая русские слова с немецкими, он высказывал свои опасения за судьбу оставшейся
на станции своей сопутницы, но его никто не понимал и в ответ
на все его моления, жалобы и
порывы вскочить немецкий кондуктор, с длинным лицом, похожим
на гороховую колбасу, присаживал его мощною рукой
на место и приговаривал: «Seien Sie ruhig», [Успокойтесь (нем.).] и затем продолжал вести вполголоса беседу с
теми из пассажиров, которые проснулись и любопытно наблюдали эту сцену.
С
тех пор как она получала, оказавшееся потом ложным, известие о смерти Подозерова, будто бы убитого Гордановым
на дуэли, к ней редкими, но смелыми приступами начало подкрадываться одно странное чувство, несколько общее с
тем, что ощущала во все знаменательные минуты своей жизни Лариса.
— А потому, что
тот же цирюльник, который вас раскрашивал, конечно мог заподозрить ваше поведение и вероятно уже до сих
пор указал
на вас полиции.
С
тех пор почти каждое беллетристическое произведение, намекающее
на новые кристаллизации элементов, встречалось с большим или меньшим вниманием, но с постоянным недоверием к изображению нового кристалла.
Оставив службу по неудовольствию с Бодростиным, он теперь, женившись, не мог ехать и в Петербург,
тем паче, что брат Глафиры Грегуар, значительно переменившийся с
тех пор, как знал его Подозеров, не отозвался
на его письмо, да Подозерову, в его новом положении, уже невозможно было ограничиваться
теми бессребренническими желаниями, какие он высказывал в своем письме к Грегуару, когда просил взять его хоть в писаря.
— Нет, я думаю-с, и по самому зрелому размышлению не верю в вашу добродетель. Тсс… тсс… тсс!.. позвольте мне договорить. Я всегда имел большое доверие к женщинам простого, естественного взгляда
на жизнь и никогда в этом не каялся. Брехливая собачка чаше всего только полает, а молчаливая тяпнет там, где и сама не думает; а вы ведь весь свой век все отмалчиваетесь и до сих
пор вот тупите глазки, точно находитесь в
том возрасте, когда верят, что детей нянька в фартучке приносит.
О Ларе они друг с другом не проронили ни одного слова; Подозеров и сам с женой не виделся с
той самой
поры, когда он ее будто не заметил
на огороде.
Александра Ивановна Синтянина едва только через несколько дней после происшествия узнала об исчезновении Ларисы и Форовой, и
то весть об этом пришла
на хутор чрез отца Евангела, который, долго не видя майора, ходил осведомляться о нем, но его не видал, а только узнал о
том, что все разъехались, и что сам майор как ушел провожать жену, с
той поры еще не бывал назад.
И повелел потом мужикам Сухой Мартын, чтобы в каждой избе было жарко вытоплена подовая печь и чтоб и стар и млад, и парень и девка, и старики, и малые ребята, все в
тех печах перепарились, а женатый народ с
того вечера чтобы про жен позабыл до самой до
той поры, пока сойдет
на землю и будет принесен во двор новый живой огонь.
— А я один раз холеру видел, — произнес еще один голос, и вмешавшийся в разговор крестьянин рассказал, как пред
тем года четыре назад у них холере быть, и он раз пошел весной
на двор, вилой навоз ковырять, а
на навозе, откуда ни возьмись, петух, сам поет, а перья
на нем все болтаются: это и была холера, которая в
ту пору, значит, еще только прилетела да села.
Последствием таких переговоров и соображений было
то, что по дверям крестьянских хат застучали костыльки сельских десятников, и в сером тумане предрассветной
поры из всех изб все взрослые люди, одетые в полушубки и свиты, поползли
на широкий выгон к магазину, куда созывало их новоприбывшее начальство.
С
той самой
поры, когда простучали колеса экипажа,
на котором ее муж отъезжал в лес с Жозефом и с Гордановым, Глафира Васильевна еще ни
на минуту не отдохнула от овладевшего ею тревожного чувства.
Трафилось так, что лучше нарочно и первостатейный сочинитель не придумает: благоволите вспомнить башмаки, или, лучше сказать, историю о башмаках, которые столь часто были предметом шуток в наших собеседованиях,
те башмаки, которые Филетер обещал принести Катерине Астафьевне в Крыму и двадцать лет купить их не собрался, и буде вы себе теперь это привели
на память,
то представьте же, что майор, однако, весьма удачно сию небрежность свою поправил, и идучи, по освобождении своем, домой, первое, что сделал,
то зашел в склад с кожевенным товаром и купил в оном для доброй супруги своей давно ею жданные башмаки, кои
на нее
на мертвую и надеты, и в коих она и в гроб нами честно положена, так как, помните, сама не раз ему говорила, что „придет-де
та пора, что ты купишь мне башмаки, но уже будет поздно, и они меня не порадуют“.