Неточные совпадения
— Да, — встрепенулся брат. — У тебя гости, мне это сказала девочка, я потому и не велел тебя звать, а пошел сюда сам. Я уже умылся в гостинице и на первый
раз, кажется, настолько опрятен, что в качестве дорожного
человека могу представиться твоим знакомым.
«Все тот же самый! — подумала она, — даже десять
раз повторяет, что ему тридцать лет, когда ему уж тридцать пятый! Бедный, бедный
человек!»
— Ну да, да, Иосаф Платоныч, непременно «все в мире», вы меньшею мерой не меряете! Ну и валяй теперь, сыпь весь свой дикционер: «всякую штуку», «батеньку» и «голубушку»… Эх, любезный друг! сколько мне
раз тебе повторять: отучайся ты от этого поганого нигилистического жаргона. Теперь настало время, что с порядочными
людьми надо знаться.
— О, я совсем не обладаю такими дипломатическими способностями, какие вы во мне заподозрили, я только любопытна как женщина старинного режима и люблю поверять свои догадки соображениями других. Есть пословица, что
человека не узнаешь, пока с ним не съешь три пуда соли, но мне кажется, что это вздор. Так называемые нынче «вопросы» очень удобны для того, чтобы при их содействии узнавать
человека, даже ни
разу не посоливши с ним хлеба.
— Н… н… не столько богат, как тороват, он далеко пойдет. Это
человек как
раз по времени, по сезону. Меня, признаюсь, очень интересует, как он здесь, понравится ли?
— Нимало: он даже бестактен и неосторожен, но он ничем для себя не дорожит, а такие
люди опасней всех. Помни это, и еще
раз прощай… А ты тонок!
В среде слушателей нашлись несколько
человек, которые на первый
раз немножко смутились этим новшеством, но Горданов налег на естественные науки; указал на то, что и заяц применяется к среде — зимой белеет и летом темнеет, а насекомые часто совсем не отличаются цветом от предметов, среди которых живут, и этого было довольно: гордановские принципы сначала сделались предметом осуждения и потом быстро стали проникать в плоть и кровь его поклонников.
— Вот умный
человек! Первого такого вижу! — А потом оборотилась к нему, — именно, — говорит, — почитала, меня тятенька тридцатилетнюю
раз веревкой с ушата хлестал.
Увидав себя на дворе генеральши, Лариса в первый
раз в жизни почувствовала тот сладостный трепет сердца, который ощущается
человеком при встрече с близкими
людьми, после того как ему казалось, что он их теряет невозвратно.
Я опытом убеждена и свидетельствую, что
человек,
раз твердо и непреклонно решившийся восторжествовать над своею земною природой и ее слабостями, получает неожиданную помощь оттуда, откуда он ждал ее, и помощь эта бывает велика и могуча, и при ней душа крепнет и закаляется до того, что ей уже нет страхов и смятений.
— А я так буду сожалеть об этом, — отвечал, громко чмокнув ее ручонку, Форов. — Теперь мне в первый
раз завидно, что у другого
человека будет жена лучше моей.
Она сказала Висленеву
раз и навсегда, что она уже не ребенок и знает, что такое значит любовь
человека к чужой жене, и потому поверит только в любовь своего мужа.
— Поверьте мне, прекрасная племянница, что тысячи и тысячи самых достойнейших женщин не
раз втайне завидуют легкости, с которою красавицам дается овладевать привязанностями самых серьезных и честных
людей. Что там ни говорите, женщин добродетельных
люди уважают, а красивых — любят. Это очень несправедливо, но что делать, когда это всегда уж так было, есть и будет! Вон еще в библейской древности Иаков Лию не любил, а Рахиль любил, а я Рахиль не уважаю.
— Даже очень мягкая и приятная. Я читала, что Крылов один
раз нарочно нанял себе квартиру в доме, хозяин которого назывался Блинов. Ивану Андреевичу очень понравился звук этой фамилии, и он решил, что это непременно очень добрый
человек.
Неточные совпадения
Стародум. Тут не самолюбие, а, так называть, себялюбие. Тут себя любят отменно; о себе одном пекутся; об одном настоящем часе суетятся. Ты не поверишь. Я видел тут множество
людей, которым во все случаи их жизни ни
разу на мысль не приходили ни предки, ни потомки.
Но Архипушко не слыхал и продолжал кружиться и кричать. Очевидно было, что у него уже начинало занимать дыхание. Наконец столбы, поддерживавшие соломенную крышу, подгорели. Целое облако пламени и дыма
разом рухнуло на землю, прикрыло
человека и закрутилось. Рдеющая точка на время опять превратилась в темную; все инстинктивно перекрестились…
Ни
разу не пришло ему на мысль: а что, кабы сим благополучным
людям да кровь пустить? напротив того, наблюдая из окон дома Распоповой, как обыватели бродят, переваливаясь, по улицам, он даже задавал себе вопрос: не потому ли
люди сии и благополучны, что никакого сорта законы не тревожат их?
Она сказала с ним несколько слов, даже спокойно улыбнулась на его шутку о выборах, которые он назвал «наш парламент». (Надо было улыбнуться, чтобы показать, что она поняла шутку.) Но тотчас же она отвернулась к княгине Марье Борисовне и ни
разу не взглянула на него, пока он не встал прощаясь; тут она посмотрела на него, но, очевидно, только потому, что неучтиво не смотреть на
человека, когда он кланяется.
Не
раз говорила она себе эти последние дни и сейчас только, что Вронский для нее один из сотен вечно одних и тех же, повсюду встречаемых молодых
людей, что она никогда не позволит себе и думать о нем; но теперь, в первое мгновенье встречи с ним, ее охватило чувство радостной гордости.