Неточные совпадения
В мире
Дом представлялся прежде всего чем-то вроде турецкого гарема или такого жилища, где главною задачею стоит самое бесцеремонное отношение живущих там
граждан с живущими гражданками.
Копошась
в бездне греховной, миряне, которых гражданский
Дом интересовал своею оригинальностью и малодоступностью, судили о его жильцах по своим склонностям и побуждениям, упуская из виду, что «
граждане Дома» старались ни
в чем не походить на обыкновенных смертных, а стремились стать выше их; стремились быть для них нравственным образцом и выкройкою для повсеместного распространения
в России нового социального устройства.
Третья декада имела особенный интерес, потому что
в день ее окончания должен был огласиться месячный отчет
Дома, а этим интересовались не только
граждане, обитающие
в Доме, но и все прочие
граждане, связанные с ними духовным единством.
Пустынная зала, приведенная относительно
в лучший порядок посредством сбора сюда всей мебели из целого
дома, оживилась шумными спорами
граждан. Женщины, сидя около круглого чайного стола, говорили о труде; мужчины говорили о женщинах,
в углу залы стоял Белоярцев, окруженный пятью или шестью человеками. Перед ним стояла госпожа Мечникова, держа под руку свою шестнадцатилетнюю сестру.
Райнер приехал
в Дом часа за два до сбора
граждан и привез с собою редкость, китайца Фи-ю-фи, с которым он был знаком, живя
в Англии.
Важно расшаркиваясь и внимательно, с крайнею осторожностью осматриваясь во все стороны, он вступил за Райнером
в ДомСогласия. Они застали всех
граждан Дома в зале, беседующими о труде. Белоярцев встал при входе необычайного посетителя и приветствовал его с тонкостью образованного европейца и с любезностью фермера, приготовляющегося удивить посетителя своим стадом тонкорунных овец.
Дней пять они ездили, отыскивая себе квартиру, но не находили того, чего им хотелось, а
в это время случились два неприятные обстоятельства: Райнер простудился и заболел острым воспалением легких, и прислуга
Дома Согласия, наскучив бестолковыми требованиями
граждан, взбунтовалась и требовала расчета.
Стал заводиться
Дом Согласия. Белоярцев первый явился к Мечниковой, красно и убедительно развил ей все блага, которые ожидают
в будущем соединяющихся
граждан, и приглашал Мечникову. Мечникова сначала было и согласилась, но потом, раздумав непривычною к размышлению головою, нашла, что все это как-то непонятно, неудобно, даже стеснительно, и отказалась.
Незнакомка Белоярцева была дочь одного генерала, жившего
в бельэтаже собственного
дома, на одной из лучших улиц Петербурга.
В этом
доме знали о Белоярцеве и о его заведении по рассказам одного местного Репетилова, привозившего сюда разные новости и, между прочим, рассказывавшего множество самых невероятных чудес о сожительстве
граждан.
Белоярцев выносил это объяснение с спокойствием, делающим честь его уменью владеть собою, и довел дело до того, что
в первую пятницу
в Доме, было нечто вроде вечерочка. Были тут и
граждане, было и несколько мирян. Даже здесь появился и приехавший из Москвы наш давний знакомый Завулонов. Белоярцев был
в самом приятном духе: каждого он приветил, каждому, кем он дорожил хоть каплю, он попал
в ноту.
Белоярцев
в это время хотя и перестал почти совсем бояться Лизы и даже опять самым искренним образом желал, чтобы ее не было
в Доме, но, с одной стороны, ему хотелось, пригласив Помаду, показать Лизе свое доброжелательство и поворот к простоте, а с другой — непрезентабельная фигура застенчивого и неладного Помады давала ему возможность погулять за глаза на его счет и показать
гражданам, что вот-де у нашей умницы какие друзья.
Через час Райнер вошел
в комнату Красина, застав
гражданина готовящимся выйти из
дома.
Часу
в одиннадцатом
в конце пустой улицы послышалось тихое дребезжание извозчичьих дрожек. Утлый экипаж долго полз по немощеной улице и, не доезжая нескольких сажен до
дома, занятого
гражданами, остановился
в тени, падавшей от высокого деревянного забора.
Неточные совпадения
И началась тут промеж глуповцев радость и бодренье великое. Все чувствовали, что тяжесть спала с сердец и что отныне ничего другого не остается, как благоденствовать. С бригадиром во главе двинулись
граждане навстречу пожару,
в несколько часов сломали целую улицу
домов и окопали пожарище со стороны города глубокою канавой. На другой день пожар уничтожился сам собою вследствие недостатка питания.
Наконец глуповцы не вытерпели: предводительствуемые излюбленным
гражданином Пузановым, они выстроились
в каре перед присутственными местами и требовали к народному суду помощника градоначальника, грозя
в противном случае разнести и его самого, и его
дом.
— Да, так. Вы — патриот, вы резко осуждаете пораженцев. Я вас очень понимаю: вы работаете
в банке, вы — будущий директор и даже возможный министр финансов будущей российской республики. У вас — имеется что защищать. Я, как вам известно, сын трактирщика. Разумеется, так же как вы и всякий другой
гражданин славного отечества нашего, я не лишен права открыть еще один трактир или
дом терпимости. Но — я ничего не хочу открывать. Я — человек, который выпал из общества, — понимаете? Выпал из общества.
Хозяйка
дома с внутренней горестью смотрела на подлые вкусы своего мужа и уступала им так, как Людовик-Филипп
в начале своего царствования, снисходя к своим избирателям, приглашал на балы
в Тюльери целые rez-de-chaussée [нижние этажи (фр.).] подтяжечных мастеров, москательных лавочников, башмачников и других почтенных
граждан.
Иныне здесь,
в забытой сей глуши, //
В обители пустынных вьюг и хлада, // Мне сладкая готовилась отрада, //…………………………………… //…Поэта
дом опальный, // О Пущин мой, ты первый посетил; // Ты усладил изгнанья день печальный, // Ты
в день его Лицея превратил. //……………………………………… // Ты, освятив тобой избранный сан, // Ему
в очах общественного мненья // Завоевал почтение
граждан.