Если б я был писатель, я показал бы не вам одним, как
происходят у нас дикие, вероятно у нас одних только и возможные драмы, да еще в кружке, который и по-русски-то не больно хорошо знает.
Неточные совпадения
Я ведь вот вам сейчас могу рассказать, как
у нас
происходят фамилии, так вы и поймете, что это может быть.
Отношения Лизы к Бертольди были таковы, что хотя Бертольди при ней была совершенно свободна и ничем не стеснялась, но она не получила не только никакого влияния на Лизу, а, напротив, даже сама на нее посматривала. Может быть, это в значительной степени
происходило и оттого, что
у Лизы были деньги и Бертольди чувствовала, что живет на ее счет.
Девушка еще дорогой рассказала ему все, что
у них
произошло дома. Помада знал Ольгу Александровну так хорошо, что много о ней ему рассказывать было нечего.
Лиза была в это время в разладе с своими и не выходила за порог своей комнаты. Полинька Калистратова навещала ее аккуратно каждое утро и оставалась
у ней до обеда. Бертольди Ольга Сергеевна ни за что не хотела позволить Лизе принимать в своем доме; из-за этого-то и
произошла новая размолвка Лизы с матерью.
Полиньке Калистратовой Лиза никаких подробностей не рассказывала, а сказала только, что
у нее дома опять большие неприятности. Полиньке это происшествие рассказала Бертольди, но она могла рассказать только то, что
произошло до ее ухода, а остального и она никогда не узнала.
Бахарева прогостила
у подруги четверо суток и стала собираться в Дом. В это время
произошла сцена: няня расплакалась и Христом-богом молила Лизу не возвращаться.
Через четверть часа она уехала от Вязмитиновой, не простясь с Райнером, который оставался неподвижно
у того окна,
у которого
происходил разговор.
В эту же пору, когда гости Вязмитинова пировали
у него на именинах, в пустынной улице, на которой стоял Дом Согласия,
происходила сцена иного характера.
— Ты не знаешь, Ольга, что тут
происходит у меня, — говорил он, показывая на сердце и голову, — я весь в тревоге, как в огне. Ты не знаешь, что случилось?
Неточные совпадения
Только когда уж совсем рассвело, увидели, что бьются свои с своими же и что сцена этого недоразумения
происходит у самой околицы Навозной слободы.
С ними
происходило что-то совсем необыкновенное. Постепенно, в глазах
у всех солдатики начали наливаться кровью. Глаза их, доселе неподвижные, вдруг стали вращаться и выражать гнев; усы, нарисованные вкривь и вкось, встали на свои места и начали шевелиться; губы, представлявшие тонкую розовую черту, которая от бывших дождей почти уже смылась, оттопырились и изъявляли намерение нечто произнести. Появились ноздри, о которых прежде и в помине не было, и начали раздуваться и свидетельствовать о нетерпении.
Что
происходит в тех слоях пучины, которые следуют непосредственно за верхним слоем и далее, до самого дна? пребывают ли они спокойными, или и на них производит свое давление тревога, обнаружившаяся в верхнем слое? — с полною достоверностью определить это невозможно, так как вообще
у нас еще нет привычки приглядываться к тому, что уходит далеко вглубь.
Долли, Чириков и Степан Аркадьич выступили вперед поправить их.
Произошло замешательство, шопот и улыбки, но торжественно-умиленное выражение на лицах обручаемых не изменилось; напротив, путаясь руками, они смотрели серьезнее и торжественнее, чем прежде, и улыбка, с которою Степан Аркадьич шепнул, чтобы теперь каждый надел свое кольцо, невольно замерла
у него на губах. Ему чувствовалось, что всякая улыбка оскорбит их.
Он видел, что Россия имеет прекрасные земли, прекрасных рабочих и что в некоторых случаях, как
у мужика на половине дороги, рабочие и земля производят много, в большинстве же случаев, когда по-европейски прикладывается капитал, производят мало, и что
происходит это только оттого, что рабочие хотят работать и работают хорошо одним им свойственным образом, и что это противодействие не случайное, а постоянное, имеющее основание в духе народа.