Отворив дверь из коридора, Долинский очутился в крошечной, чистенькой передней, отделенной
тяжелою драпировкою от довольно большой, хорошо меблированной и ярко освещенной комнаты.
Франтоватая горничная провела его в комнату, солидно обставленную мебелью, обитой кожей, с большим письменным столом у окна; на столе — лампа темной бронзы, совершенно такая же, как в кабинете Варавки. Два окна занавешены
тяжелыми драпировками, зеленоватый сумрак комнаты насыщен запахом сигары.
Обитая голубым атласом с желтыми шнурами мягкая мебель, маленький диван с стеганой спинкой, вроде раковины, шелковые
тяжелые драпировки, несколько экзотических растений по углам, мраморные группы у одной стены — все это так приятно гармонировало с летним задумчивым вечером, который вносил в открытую дверь пахучую струю садовых цветов.
Зала была оклеена какими-то удивительно приятного цвета обоями; в углу стоял мраморный камин с бронзовыми украшениями и с своими обычными принадлежностями, у которых ручки были позолочены. Через
тяжелую драпировку виднелось, что в гостиной была поставлена целая роща кактусов, бананов, олеандров, и все они затейливо осеняли стоявшую промеж них разнообразнейших форм мебель. У директора была квартира казенная и на казенный счет меблируемая.
Богатая гостиная, изящно меблированная; на стенах картины в массивных рамах,
тяжелые драпировки и портьеры, в глубине дверь в залу, налево в кабинет.
Неточные совпадения
Родион Антоныч с тоской посмотрел на расписной потолок своего кабинета, на расписанные трафаретом стены, на шелковые оконные
драпировки, на картину заводского пруда и облепивших его домиков, которая точно была нарочно вставлена в раму окна, и у него еще
тяжелее засосало под ложечкой.
Между окнами висел большой портрет царя в толстой, жирно блестевшей золотой раме,
тяжелые малиновые
драпировки окон прикрывали раму с боков прямыми складками.
Сначала они прошли огромную, под мрамор, залу, потом что-то вроде гостиной, с несколькими небольшими диванчиками, за которой следовала главная гостиная с
тяжелою бархатною
драпировкою, и, наконец уже, пройдя еще небольшую комнату, всю в зеркалах и установленную куколками, очутились в столовой с отворенным балконом на садовую террасу.
Эта большая Белая зала, хотя и ветхой уже постройки, была в самом деле великолепна: огромных размеров, в два света, с расписанным по-старинному и отделанным под золото потолком, с хорами, с зеркальными простенками, с красною по белому
драпировкою, с мраморными статуями (какими ни на есть, но всё же статуями), с старинною,
тяжелою, наполеоновского времени мебелью, белою с золотом и обитою красным бархатом.
Три приемные комнаты, через которые проходил Бегушев, представляли в себе как-то слишком много золота: золото в обоях, широкие золотые рамы на картинах, золото на лампах и на держащих их неуклюжих рыцарях; потолки пестрели
тяжелою лепною работою; ковры и салфетки, покрывавшие столы, были с крупными, затейливыми узорами;
драпировки на окнах и дверях ярких цветов…