— Я ведь видела, как ты хотел целовать мое лицо, — проговорила Дора, поворачивая к себе за плечо Долинского, — ну, вот оно—целуй его:
я люблю тебя.
Неточные совпадения
— Слушай! — заговорила страстным шепотом Анна Михайловна. —
Я не могу…
Ты никого не
люби, кроме
меня… потому что
я очень…
я ужасно
люблю тебя.
— Мой милый!
Я буду ждать
тебя… ждать буду, — лепетала Анна Михайловна, страстно целуя его в глаза, щеки и губы. —
Я буду еще больше
любить тебя! — добавила она с истерической дрожью в голосе и, как мокрый вьюн, выскользнула из рук Долинского и пропала в черной темноте ночи.
Нет, если
я тебя люблю, так
ты это знай и помни, и помни, и помни, — говорила она, развеселясь и целуя за каждым словом своего ребенка.
— Слушай же далее, — продолжала серьезно Дора, —
ты сам
меня любишь, и ее
ты не будешь
любить,
ты не можешь ее
любить, пока
я живу на свете!.. Чего ж
ты молчишь? Разве это сегодня только сделалось! Мы страдаем все трое—хочешь, будем счастливы двое? Ну…
—
Ты меня ужасно
любишь?
Ты никого так не
любил, как
меня? — спрашивала она снова, стараясь добиться от него желаемого слова.
—
Я всею душою
люблю тебя, Дора.
—
Я ж
люблю тебя! — успокоивал ее Долинский.
— Что
я тебя больше всего на свете
люблю.
— Прибежал, не вытерпел, — скажет, улыбаясь, Дора. — Бедный
ты мой! Зачем
ты меня так
любишь?
— Ох, какой
ты смешной! — говорила, через силу улыбаясь, Дорушка. — Ну, чего
ты моргаешь? Чего
тебе жаль? Жаль
меня? Ну,
люби меня после смерти!.. да что об этом Плачь, если плачется, а
я счастлива.
— Ты знаешь, Алексей, — сказала она, выслушав его, — как
я люблю тебя и как готова всё для тебя сделать; но я молчала, потому что знала, что не могу тебе и Анне Аркадьевне быть полезною, — сказала она, особенно старательно выговорив «Анна Аркадьевна».
«Послушай, гетман, для тебя // Я позабыла всё на свете. // Навек однажды полюбя, // Одно имела я в предмете: // Твою любовь. Я для нее // Сгубила счастие мое, // Но ни о чем я не жалею… // Ты помнишь: в страшной тишине, // В ту ночь, как стала я твоею, //
Меня любить ты клялся мне. // Зачем же ты меня не любишь?»
— Славный! — повторил Райский, приглаживая ей волосы на висках, — и ты славная! Как жаль, что я стар, Марфенька: как бы
я любил тебя! — тихо прибавил он, притянув ее немного к себе.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Цветное!.. Право, говоришь — лишь бы только наперекор. Оно
тебе будет гораздо лучше, потому что
я хочу надеть палевое;
я очень
люблю палевое.
А уж Тряпичкину, точно, если кто попадет на зубок, берегись: отца родного не пощадит для словца, и деньгу тоже
любит. Впрочем, чиновники эти добрые люди; это с их стороны хорошая черта, что они
мне дали взаймы. Пересмотрю нарочно, сколько у
меня денег. Это от судьи триста; это от почтмейстера триста, шестьсот, семьсот, восемьсот… Какая замасленная бумажка! Восемьсот, девятьсот… Ого! за тысячу перевалило… Ну-ка, теперь, капитан, ну-ка, попадись-ка
ты мне теперь! Посмотрим, кто кого!
Я не
люблю церемонии. Напротив,
я даже стараюсь всегда проскользнуть незаметно. Но никак нельзя скрыться, никак нельзя! Только выйду куда-нибудь, уж и говорят: «Вон, говорят, Иван Александрович идет!» А один раз
меня приняли даже за главнокомандующего: солдаты выскочили из гауптвахты и сделали ружьем. После уже офицер, который
мне очень знаком, говорит
мне: «Ну, братец, мы
тебя совершенно приняли за главнокомандующего».
Так как
я знаю, что за
тобою, как за всяким, водятся грешки, потому что
ты человек умный и не
любишь пропускать того, что плывет в руки…» (остановясь), ну, здесь свои… «то советую
тебе взять предосторожность, ибо он может приехать во всякий час, если только уже не приехал и не живет где-нибудь инкогнито…
Не так ли, благодетели?» // — Так! — отвечали странники, // А про себя подумали: // «Колом сбивал их, что ли,
ты // Молиться в барский дом?..» // «Зато, скажу не хвастая, //
Любил меня мужик!