— Старайся, милушка, и полушалок куплю, — приговаривала хитрая старуха, пользовавшаяся простотой Фени. — Где нам, бабам, взять денег-то!.. Небось любезный сынок Петр Васильич не раскошелится, а все норовит себе да себе… Наше
бабье дело совсем маленькое.
— Обыкновенно… И Тарас не видал, потому несуразный он человек. Каждое дело мастера боится… Вот твое
бабье дело, Марья, а ты все можешь понимать.
Петр Васильич остался, а Матюшка пошел к конторе. Он шел медленно, развалистым мужицким шагом, приглядывая новые работы. Семеныч теперь у своей машины руководствует, а Марья управляется в конторе
бабьим делом одна. Самое подходящее время, если бы еще старый черт не вернулся. Под новеньким навесом у самой конторы стоял новенький тарантас, в котором ездил Кишкин в город сдавать золото, рядом новенькие конюшни, новенький амбар — все с иголочки, все как только что облупленное яичко.
Неточные совпадения
— Что уж, матушка, убиваться-то без пути, — утешала замужняя дочь Анна. — Наше с тобой
дело бабье. Много ли с бабы возьмешь? А пусть мужики отвечают…
Вошла Феня, высокая и стройная девушка, конфузившаяся теперь своего красного кумачного платка, повязанного по-бабьи. Она заметно похудела за эти
дни и пугливо смотрела на брата и на зятя своими большими серыми глазами, опушенными такими длинными ресницами.
— И то дура… — невольно соглашалась Устинья Марковна, в которой шевельнулся инстинкт
бабьего стяжательства. — Вот нам и
делить нечего… Что отец даст, тем и сыты.
Она приходила сюда точно домой и в несколько
дней натащила какого-то
бабьего скарба, тряпиц и «переменок».
— Ты бы, Родион Потапыч, и то выгнал Оксюху-то, — советовал подручный штейгер. — Негожее
дело, когда
бабий дух заведется в таком месте… Не модель, одним словом.
Петрунька чувствовал себя очень скверно и целые
дни прятался от сердитой баушки, как пойманный зверек. Он только и ждал того времени, когда Наташка укладывала его спать с собой. Наташка целый
день летала по всему дому стрелой, так что ног под собой не слышала, а тут находила и ласковые слова, и сказку, и какие-то
бабьи наговоры, только бы Петрунька не скучал.
— На мой взгляд, религия —
бабье дело. Богородицей всех религий — женщина была. Да. А потом случилось как-то так, что почти все религии признали женщину источником греха, опорочили, унизили ее, а православие даже деторождение оценивает как дело блудное и на полтора месяца извергает роженицу из церкви. Ты когда-нибудь думал — почему это?
Неточные совпадения
Не довольствуясь сим, он ходил еще каждый
день по улицам своей деревни, заглядывал под мостики, под перекладины и все, что ни попадалось ему: старая подошва,
бабья тряпка, железный гвоздь, глиняный черепок, — все тащил к себе и складывал в ту кучу, которую Чичиков заметил в углу комнаты.
А как
дело ведет? — берет десяти-двадцатирублевые вещи, набивает ими карман, роется в
бабьей укладке, в тряпье, — а в комоде, в верхнем ящике, в шкатулке, одних чистых денег на полторы тысячи нашли, кроме билетов!
К довершению всего, мужики начали между собою ссориться: братья требовали
раздела, жены их не могли ужиться в одном доме; внезапно закипала драка, и все вдруг поднималось на ноги, как по команде, все сбегалось перед крылечко конторы, лезло к барину, часто с избитыми рожами, в пьяном виде, и требовало суда и расправы; возникал шум, вопль,
бабий хныкающий визг вперемежку с мужскою бранью.
— Это —
дело бабье. Баба — от бога далеко, она ему — второй сорт. Не ее первую-то бог сотворил…
Придя домой, Самгин лег. Побаливала голова, ни о чем не думалось, и не было никаких желаний, кроме одного: скорее бы погас этот душный, глупый
день, стерлись нелепые впечатления, которыми он наградил. Одолевала тяжелая дремота, но не спалось, в висках стучали молоточки, в памяти слуха тяжело сгустились все голоса
дня:
бабий шепоток и вздохи, командующие крики, пугливый вой, надсмертные причитания. Горбатенькая девочка возмущенно спрашивала: