Неточные совпадения
Не довольствуясь сим, он ходил еще каждый
день по улицам своей деревни, заглядывал под мостики, под перекладины и все, что ни попадалось ему: старая подошва,
бабья тряпка, железный гвоздь, глиняный черепок, — все тащил к себе и складывал в ту кучу, которую Чичиков заметил в углу комнаты.
А как
дело ведет? — берет десяти-двадцатирублевые вещи, набивает ими карман, роется в
бабьей укладке, в тряпье, — а в комоде, в верхнем ящике, в шкатулке, одних чистых денег на полторы тысячи нашли, кроме билетов!
К довершению всего, мужики начали между собою ссориться: братья требовали
раздела, жены их не могли ужиться в одном доме; внезапно закипала драка, и все вдруг поднималось на ноги, как по команде, все сбегалось перед крылечко конторы, лезло к барину, часто с избитыми рожами, в пьяном виде, и требовало суда и расправы; возникал шум, вопль,
бабий хныкающий визг вперемежку с мужскою бранью.
— Это —
дело бабье. Баба — от бога далеко, она ему — второй сорт. Не ее первую-то бог сотворил…
Придя домой, Самгин лег. Побаливала голова, ни о чем не думалось, и не было никаких желаний, кроме одного: скорее бы погас этот душный, глупый
день, стерлись нелепые впечатления, которыми он наградил. Одолевала тяжелая дремота, но не спалось, в висках стучали молоточки, в памяти слуха тяжело сгустились все голоса
дня:
бабий шепоток и вздохи, командующие крики, пугливый вой, надсмертные причитания. Горбатенькая девочка возмущенно спрашивала...
Затем он отодвинулся вместе с креслом подальше от Самгина, и снова его высокий,
бабий голосок зазвучал пренебрежительно и напористо, ласково и как будто безнадежно: — Нуте-с, обратимся к
делу!
Самгин видел незнакомого; только глаза Дмитрия напоминали юношу, каким он был за четыре года до этой встречи, глаза улыбались все еще той улыбкой, которую Клим привык называть
бабьей. Круглое и мягкое лицо Дмитрия обросло светлой бородкой; длинные волосы завивались на концах. Он весело и быстро рассказал, что переехал сюда пять
дней тому назад, потому что разбил себе ногу и Марина перевезла его.
И вот эта-то
бабья хвастливая болтовня и была потом причиною ужасных несчастий, потому что эта подробность про Татьяну Павловну и ее квартиру тотчас же засела в уме его, как у мошенника и практического человека на малые
дела; в высших и важных
делах он ничтожен и ничего не смыслит, но на эти мелочи у него все-таки есть чутье.
— Ах, это вы!.. — удивлялся каждый раз Ляховский и, схватившись за голову, начинал причитать каким-то
бабьим голосом: — Опять жилы из меня тянуть… Уморить меня хотите, да, уморить… О, вы меня сведете с ума с этим проклятым
делом! Непременно сведете… я чувствую, что у меня в голове уже образовалась пустота.
В государственности Розанова, которая для него самого является неожиданностью, ибо в нем самом всего менее было государственности и гражданственности, — он всегда был певцом частного быта, семейного родового уклада, — чувствуется приспособление к духу времени,
бабья неспособность противостоять потоку впечатлений нынешнего
дня.
— Да… горячка… Третьего
дня за дохтуром посылал управляющий, да дома дохтура не застали… А плотник был хороший; зашибал маненько, а хороший был плотник. Вишь, баба-то его как убивается… Ну, да ведь известно: у баб слезы-то некупленные.
Бабьи слезы та же вода… Да.
Анфуса Гавриловна все это слышала из пятого в десятое, но только отмахивалась обеими руками: она хорошо знала цену этим расстройным свадебным речам. Не одно хорошее
дело рассыпалось вот из-за таких
бабьих шепотов. Лично ей жених очень нравился, хотя она многого и не понимала в его поведении. А главное, очень уж пришелся он по душе невесте. Чего же еще надо? Серафимочка точно помолодела лет на пять и была совершенно счастлива.
Там нагнулася, покачнулася,
Опрокинула, ведьма, легок челн,
Муж-от якорем на
дно пошел,
А она поплыла скоро к берегу,
Доплыла, пала на землю
И завыла
бабьи жалобы,
Стала горе лживое оказывать.
Петрунька чувствовал себя очень скверно и целые
дни прятался от сердитой баушки, как пойманный зверек. Он только и ждал того времени, когда Наташка укладывала его спать с собой. Наташка целый
день летала по всему дому стрелой, так что ног под собой не слышала, а тут находила и ласковые слова, и сказку, и какие-то
бабьи наговоры, только бы Петрунька не скучал.
— И то дура… — невольно соглашалась Устинья Марковна, в которой шевельнулся инстинкт
бабьего стяжательства. — Вот нам и
делить нечего… Что отец даст, тем и сыты.
— Ты бы, Родион Потапыч, и то выгнал Оксюху-то, — советовал подручный штейгер. — Негожее
дело, когда
бабий дух заведется в таком месте… Не модель, одним словом.
Она приходила сюда точно домой и в несколько
дней натащила какого-то
бабьего скарба, тряпиц и «переменок».
— Что уж, матушка, убиваться-то без пути, — утешала замужняя дочь Анна. — Наше с тобой
дело бабье. Много ли с бабы возьмешь? А пусть мужики отвечают…
Вошла Феня, высокая и стройная девушка, конфузившаяся теперь своего красного кумачного платка, повязанного по-бабьи. Она заметно похудела за эти
дни и пугливо смотрела на брата и на зятя своими большими серыми глазами, опушенными такими длинными ресницами.
— А зачем по-бабьи волосы девке плетут? Тоже и штаны не подходящее
дело… Матушка наказывала, потому как слухи и до нас пали, что полумужичьем девку обряжаете. Не порядок это, родимый мой…
— Конешно, не
бабьего это ума
дело, — авторитетно подтвердил Тит, державший своих баб в качестве бессловесной скотины. — Надо обмозговать
дело.
— И спрашивай баб да робят, коли своего ума не стало, — отвечал Тит. — Разе это порядок, штобы с бабами в этаком
деле вязаться? Бабий-то ум, как коромысло: и криво, и зарубисто, и на два конца…
Нюрочка даже покраснела от этой
бабьей болтовни. Она хорошо поняла, о ком говорила Домнушка. И о Васе Груздеве она слышала, бывая у Парасковьи Ивановны. Старушка заметно ревновала ее и при случае, стороной, рассказывала о Васе ужасные вещи. Совсем мальчишка, а уж водку сосет. Отец-то на старости лет совсем сбесился, — ну, и сынок за ним. Видно, яблоко недалеко от яблони падает. Вася как-то забрался к Палачу, да вместе целых два
дня и пьянствовали. Хорош молодец, нечего сказать!
С женой Тит не любил разговаривать и только цыкнул на нее: не
бабьего это ума
дело.
— Как же быть-то, милые? — повторяла Таисья, не успевая слушать
бабьи жалобы. — Первое бы
дело огоньку засветить…
— выводил чей-то жалобный фальцетик, а рожок Матюшки подхватывал мотив, и песня поднималась точно на крыльях. Мочеганка Домнушка присела к окну, подперла рукой щеку и слушала, вся слушала, — очень уж хорошо поют кержаки, хоть и обушники. У мочеган и песен таких нет… Свое
бабье одиночество обступило Домнушку, непокрытую головушку, и она растужилась, расплакалась. Нету
дна бабьему горюшку… Домнушка совсем забылась, как чья-то могучая рука обняла ее.
— Ах, отстань. Не твоего
бабьего ума
дело…
— Если спрашиваю, значит мне это нужно знать, а для чего нужно —
дело мое. Поняли?
Бабье любопытство одолело.
— Боже ты мой, царь милостивый! Верх ребячества невообразимого! — воскликнул он. — Ну, не видайтесь, пожалуй! Действительно, что тут накупаться на эти
бабьи аханья и стоны; оставайтесь у меня, ночуйте, а завтра напишите записку: так и так, мой друг, я жив и здоров, но уезжаю по очень экстренному
делу, которое устроит наше благополучие. А потом, когда женитесь, пошлите деньги — и
делу конец: ларчик, кажется, просто открывался! Я, признаюсь, Яков Васильич, гораздо больше думал о вашем уме и характере…
— Не слушай ее, Лукьяныч, — сказал он, — знай свое
дело, не смотри на
бабьи толки. А ты ступай себе, старая дура, оставь нас!
Через несколько
дней после того, как я поступил в мастерскую, мастер по хоругвям, донской казак Капендюхин, красавец и силач, пришел пьяный и, крепко сцепив зубы, прищурив сладкие,
бабьи глаза, начал молча избивать всех железными кулаками. Невысокий и стройный, он метался по мастерской, словно кот в погребе среди крыс; растерявшиеся люди прятались от него по углам и оттуда кричали друг другу...
Их
дело бабье, а ты мужчина и лучше можешь судить об этом».
— Вас кто просил заступаться за меня? — наступала Любочка на Анну Петровну с каким-то
бабьим азартом. — Это мое
дело…
— В самом
деле, не прихворнул ли у них кто? — спрашивала во второй раз Пелагея Миневна, напрасно стараясь замаскировать свое неукротимое
бабье любопытство равнодушным тоном.
Квашня. Нельзя, дружок, иначе. Подобного мужчину надо в строгости держать. Я его в сожители взяла, — думала, польза мне от него будет… как он — человек военный, а вы — люди буйные… мое же
дело —
бабье… А он — пить! Это мне ни к чему!
Возиться с
бабьем и ребятами не было
делом Петра.
Детенок первенький был, коровёнки нету-ти, да и
дело наше мужицкое: где уж рожком выкормишь; ну известно,
бабья глупость, она этим пуще убиваться стала.
— И, батюшка! мое
дело бабье; вот кабы сынок мой был дома…
— И, Владимир Сергеич! что вы слушаете моей старухи;
дело ее
бабье: сама не знает, что говорит.
Дьячиха встретила Арефу довольно сурово. Она была занята своею
бабьей стряпней, благо было кому теперь продавать и калачи и квас. Почище ярмарки
дело выходило.
— Так, — коротко ответил воевода. — Не твоего
бабьего ума
дело.
Он принялся за
дело с полным напряжением сил своих. Спокойно пошли ясные
дни бабьего лета, сменяясь грустным сиянием лунных ночей.
В часы и
дни такого настроения ему особенно не нравились рабочие; казалось, что они становятся всё слабосильнее, теряют мужицкую выносливость, заразились
бабьей раздражительностью, не в меру обидчивы, дерзко огрызаются.
В ласковый
день бабьего лета Артамонов, усталый и сердитый, вышел в сад. Вечерело; в зеленоватом небе, чисто выметенном ветром, вымытом дождямии, таяло, не грея, утомлённое солнце осени. В углу сада возился Тихон Вялов, сгребая граблями опавшие листья, печальный, мягкий шорох плыл по саду; за деревьями ворчала фабрика, серый дым лениво пачкал прозрачность воздуха. Чтоб не видеть дворника, не говорить с ним, хозяин прошёл в противоположный угол сада, к бане; дверь в неё была не притворена.
Теперь
дело шло не о пассивной обороне какой-нибудь: пахнуло решительным, наступательным, и кто видел господина Голядкина в ту минуту, как он, краснея и едва сдерживая волнение свое, кольнул пером в чернильницу и с какой яростью принялся строчить на бумаге, тот мог уже заранее решить, что
дело так не пройдет и простым каким-нибудь
бабьим образом не может окончиться.
— Вечером, в роще… — спокойно продолжал Авдей Иванович. — Но ты не думай чего-нибудь такого. Я только так. Знаешь — скучно. Девочка хорошенькая… ну, думаю, что за беда? Жениться-то я не женюсь… а так, тряхну стариной. Бабиться не люблю — а девчонку потешить можно. Вместе послушаем соловьев. Это — по-настоящему твое
дело; да вишь, у этого
бабья глаз нету. Что́ я, кажись, перед тобой?
Заговор матери от тоски по сыне показывает, что самые темные люди, наши предки и тот странный народ, который забыт нами, но окружает нас кольцом неразрывным и требует от нас памяти о себе и
дел для себя, — также могут выбиться из колеи домашней жизни, буржуазных забот,
бабьих причитаний и душной боязни каких-то дрянных серых чертенят.
Матрена. В своем дому да не сделать
дела? Так сделаем, что и не попахнет. Только делай, что велю. А то наше
дело бабье, тоже без мужика никак нельзя. На-ка скребочку-то, да слезь, да и справь там. А я посвечу.
Бальзаминов. Конечно, маменька, если рассуждать правильно, так все эти приметы —
бабья болтовня, вздор; только все-таки в нашем
деле нельзя приметам не верить, потому что, маменька, в нашем
деле все от счастья, решительно все.