Неточные совпадения
По горному уставу, каждая шахта должна укрепляться в предупреждение несчастных
случаев деревянным срубом, вроде того, какой спускают в колодцы; но зимой, когда земля мерзлая, на промыслах почти везде допускаются круглые шахты, без крепи, — это и
есть «дудки».
Вторая жена
была взята в своей же Нагорной стороне; она
была уже дочерью каторжанки. Зыков лет на двадцать
был старше ее, но она сейчас уже выглядела развалиной, а он все еще
был молодцом. Старик почему-то недолюбливал этой второй жены и при каждом удобном
случае вспоминал про первую: «Это еще при Марфе Тимофеевне
было», или «Покойница Марфа Тимофеевна
была большая охотница до заказных блинов». В первое время вторая жена, Устинья Марковна, очень обижалась этими воспоминаниями и раз отрезала мужу...
Выпивши, Мыльников не упускал
случая потравить «дорогого тестюшку» и систематически устраивал скандалы Родиону Потапычу раз десять в год.
Да и все остальные растерялись. Дело выходило самое скверное, главное, потому, что вовремя не оповестили старика. А суббота быстро близилась… В пятницу
был собран экстренный семейный совет. Зять Прокопий даже не вышел на работу по этому
случаю.
В критических
случаях Яша принимал самый торжественный вид, а сейчас трудность миссии сопряжена
была с вопросом о собственной безопасности. Ввиду всего этого Яша заседлал лошадь и отправился на подвиг верхом. Устинья Марковна выскочила за ворота и благословила его вслед.
Время летело быстро, и Устинья Марковна совсем упала духом: спасенья не
было. В другой бы день, может, кто-нибудь вечером завернул, а на людях Родион Потапыч и укротился бы, но теперь об этом нечего
было и думать: кто же пойдет в банный день по чужим дворам. На всякий
случай затеплила она лампадку пред Скорбящей и положила перед образом три земных поклона.
Он
был немало смущен таким редким
случаем, когда пришлось разрешать от проклятия.
— Силой нельзя заставить людей
быть тем или другим, — заметил о. Акакий. — Мне самому этот
случай неприятен, но не сделать бы хуже… Люди молодые, все может
быть. В своей семье теперь Федосья Родионовна
будет хуже чужой…
Подвыпивший Мыльников проявлял необыкновенную гордость. Он бил кулаками себя в грудь и выкрикивал на всю улицу, что — погодите, покажет он, каков
есть человек Тарас Мыльников, и т. д. Кабацкие завсегдатаи покатывались над Мыльниковым со смеху и при
случае подносили стаканчики водки.
Оригинальнее всего
было то, что Оксю, кормившую своей работой всю семью, походя корили каждым куском хлеба, каждой тряпкой. Особенно изобретателен
был в этом
случае сам Тарас. Он каждый раз, принимая Оксину работу, непременно тыкал ее прямо в физиономию чем попало: сапогами, деревянной сапожной колодкой, а то и шилом.
— Кабак тут не причина, маменька… Подшибся народ вконец, вот из последних и канпанятся по кабакам. Все одно за конпанией-то пропадом пропадать… И наше дело взять: какая нам такая печаль до Родиона Потапыча, когда с Ястребова ты в месяц цалковых пятнадцать получишь. Такого
случая не скоро дождешься… В другой раз Кедровскую дачу не
будем открывать.
Он с необходимыми предосторожностями добывал из-за пазухи свои весы, завернутые в платок, и принимался весить принесенное золото, причем не упускал
случая обмануть, потому что весы
были «с привесом».
Это
была, во всяком
случае, оригинальная компания: отставной казенный палач, шваль Мыльников и Окся. Как ухищрялся добывать Мыльников пропитание на всех троих, трудно сказать; но пропитание, хотя и довольно скудное, все-таки добывалось. В котелке Окся варила картошку, а потом являлся ржаной хлеб. Палач Никитушка, когда
был трезвый, почти не разговаривал ни с кем — уставит свои оловянные глаза и молчит.
Поест, выкурит трубку и опять за работу. Мыльников часто приставал к нему с разными пустыми разговорами.
Карачунский отвечал машинально. Он
был занят тем, что припоминал разные
случаи семейной жизни Родиона Потапыча, о которых знал через Феню, и приходил все больше к убеждению, что это сумасшедший, вернее — маньяк. Его отношения к Яше Малому, к Фене, к Марье — все подтверждало эту мысль.
Так Анна и ушла ни с чем для первого раза, потому что муж
был не один и малодушно прятался за других. Оставалось выжидать
случая, чтобы поймать его с глазу на глаз и тогда рассчитаться за все.
Мысль о деньгах засела в голове Кишкина еще на Мутяшке, когда он обдумал весь план, как освободиться от своих компаньонов, а главное, от Кожина, которому необходимо
было заплатить деньги в первую голову. С этой мыслью Кишкин ехал до самой Фотьянки, перебирая в уме всех знакомых, у кого можно
было бы перехватить на такой
случай. Таких знакомых не оказалось, кроме все того же секретаря Ильи Федотыча.
— Наташка,
будешь убираться в конторе, так пригляди, куда прячет Андрон Евстратыч ключ от железного сундука, — наказывала она перед отъездом. — Да возьми припрячь его при
случае…
Неточные совпадения
Ну, в ином
случае много ума хуже, чем бы его совсем не
было.
Хлестаков. Да, и в журналы помещаю. Моих, впрочем, много
есть сочинений: «Женитьба Фигаро», «Роберт-Дьявол», «Норма». Уж и названий даже не помню. И всё
случаем: я не хотел писать, но театральная дирекция говорит: «Пожалуйста, братец, напиши что-нибудь». Думаю себе: «Пожалуй, изволь, братец!» И тут же в один вечер, кажется, всё написал, всех изумил. У меня легкость необыкновенная в мыслях. Все это, что
было под именем барона Брамбеуса, «Фрегат „Надежды“ и „Московский телеграф“… все это я написал.
Хозяйка не ответила. // Крестьяне, ради
случаю, // По новой чарке
выпили // И хором песню грянули // Про шелковую плеточку. // Про мужнину родню.
С ним
случай был: картиночек // Он сыну накупил, // Развешал их по стеночкам // И сам не меньше мальчика // Любил на них глядеть.
Он
был по службе меня моложе, сын случайного отца, воспитан в большом свете и имел особливый
случай научиться тому, что в наше воспитание еще и не входило.