Неточные совпадения
— Все-таки, папа, самые хорошие из них
были ужасными людьми. Везде самодурство, произвол, насилие… Эта бедная Варвара Гуляева, мать Сергея Александрыча, —
сколько, я думаю, она вынесла…
У нее
была отличная коляска, пара порядочных рысаков, возможность ездить по магазинам и модисткам
сколько душе угодно — чего же ей больше желать!
— Очень хорошо, очень хорошо, — невозмутимо продолжал дядюшка. — Прежде всего, конечно, важно выяснить взаимные отношения, чтобы после не
было ненужных недоразумений. Да, это очень важно. Ваша откровенность делает вам честь… А если я вам, Александр Павлыч, шаг за шагом расскажу, как мы сначала устраним от дел Ляховского, затем поставим вас во главе всего предприятия и, наконец, дадим этому Привалову как раз столько,
сколько захотим, — тогда вы мне поверите?
— А ведь я думал, что вы уже
были у Ляховского, — говорил Половодов на дороге к передней. — Помилуйте,
сколько времени прошло, а вы все не едете. Хотел сегодня сам ехать к вам.
По наружному виду едва ли можно
было определить сразу,
сколько лет
было Ляховскому, — он принадлежал к разряду тех одеревеневших и высохших, как старая зубочистка, людей, о которых вернее сказать, что они совсем не имеют определенного возраста, всесокрушающее колесо времени катится, точно минуя их.
— Не могу знать!.. А где я тебе возьму денег? Как ты об этом думаешь… а? Ведь ты думаешь же о чем-нибудь, когда идешь ко мне? Ведь думаешь… а? «Дескать, вот я приду к барину и
буду просить денег, а барин запустит руку в конторку и вытащит оттуда денег,
сколько мне нужно…» Ведь так думаешь… а? Да у барина-то, умная твоя голова, деньги-то разве растут в конторке?..
Хина спокойно осматривалась кругом, точно
была здесь в первый раз, и даже прикинула в уме,
сколько стоят примерно находившиеся в этой гостиной вещи и вещицы.
Но на этот раз последнее
было довольно трудно сделать, потому что в философии Половодов смыслил столько же,
сколько и в санскритском языке.
Девушка очень любила эту комнатку, потому что могла оставаться в ней одна,
сколько ей
было угодно.
Сколько страха за неизвестное будущее
было пережито за этой работой,
сколько тяжелого горя…
— Марья Степановна, вы, вероятно, слыхали, как в этом доме жил мой отец,
сколько там
было пролито напрасно человеческой крови,
сколько сделано подлостей. В этом же доме убили мою мать, которую не спасла и старая вера.
Ни одного дела не делалось без водки, и Привалов не мог даже припомнить хорошенько,
сколько он сегодня
выпил.
— Ох, напрасно, напрасно… — хрипел Данилушка, повертывая головой. — Старики ндравные, чего говорить, характерные, а только они тебя любят пуще родного детища… Верно тебе говорю!.. Может, слез об тебе
было сколько пролито. А Василий-то Назарыч так и по ночам о тебе все вздыхает… Да. Напрасно, Сереженька, ты их обегаешь! Ей-богу… Ведь я тебя во каким махоньким на руках носил, еще при покойнике дедушке. Тоже и ты их любишь всех, Бахаревых-то, а вот тоже у тебя какой-то сумнительный характер.
Крепок
был старик Бахарев на новые знакомства вообще, а против фамилии Веревкиных
был даже предубежден, считая их самыми вздорными дворянскими выродками; но к Nicolas Веревкину
сколько он ни присматривался — отличный парень выходил, как его ни поверни.
Неточные совпадения
Артемий Филиппович. Человек десять осталось, не больше; а прочие все выздоровели. Это уж так устроено, такой порядок. С тех пор, как я принял начальство, — может
быть, вам покажется даже невероятным, — все как мухи выздоравливают. Больной не успеет войти в лазарет, как уже здоров; и не столько медикаментами,
сколько честностью и порядком.
И
был сначала тихонький: // «Платите
сколько можете».
Пей даром
сколько вздумаешь — // На славу угостим!..» // Таким речам неслыханным // Смеялись люди трезвые, // А пьяные да умные // Чуть не плевали в бороду // Ретивым крикунам.
А
был другой — допытывал, // На
сколько в день сработаешь, // По малу ли, по многу ли // Кусков пихаешь в рот?
Стародум. Фенелона? Автора Телемака? Хорошо. Я не знаю твоей книжки, однако читай ее, читай. Кто написал Телемака, тот пером своим нравов развращать не станет. Я боюсь для вас нынешних мудрецов. Мне случилось читать из них все то, что переведено по-русски. Они, правда, искореняют сильно предрассудки, да воротят с корню добродетель. Сядем. (Оба сели.) Мое сердечное желание видеть тебя столько счастливу,
сколько в свете
быть возможно.