Неточные совпадения
По своей наружности он представлял полную противоположность своей жене: прилично полный, с румянцем на загорелых щеках, с русой окладистой бородкой
и добрыми серыми глазками, он
так же походил на спелое яблоко, как его достойная половина на моченую грушу.
— Отчего же он не остановился у Бахаревых? — соображала Заплатина, заключая свои кости в корсет. — Видно, себе на уме… Все-таки сейчас поеду к Бахаревым. Нужно предупредить Марью Степановну… Вот
и партия Nadine. Точно с неба жених свалился! Этакое счастье этим богачам: своих денег не знают куда девать, а тут, как снег на голову, зять миллионер… Воображаю: у Ляховского дочь, у Половодова сестра, у Веревкиных дочь, у Бахаревых целых две… Вот извольте тут разделить между ними одного жениха!..
Так ткет паук паутину где-нибудь в темном углу
и с терпением, достойным лучшей участи, ждет своих жертв…
Относительно своих гостей Виктор Николаич держался
таким образом: выходил, делал поклон, улыбался знакомым
и, поймав кого-нибудь за пуговицу, уводил его в уголок, чтобы поделиться последними известиями с театра европейской политики.
«Вот этой жениха не нужно будет искать: сама найдет, — с улыбкой думала Хиония Алексеевна, провожая глазами убегавшую Верочку. — Небось не закиснет в девках, как эти принцессы, которые умеют только важничать… Еще считают себя образованными девушками, а когда пришла пора выходить замуж, —
так я же им
и ищи жениха. Ох, уж эти мне принцессы!»
Я как услышала, что Привалов приехал,
так сейчас же
и перекрестилась: вот, думаю, господь какого жениха Nadine послал…
— Ах, Марья Степановна!.. Уж я не стала бы напрасно вас тревожить. Нарочно пять раз посылала Матрешку, а она через буфетчика от приваловского человека всю подноготную разузнала. Только устрой, господи, на пользу!.. Уж если это не жених,
так весь свет пройти надо:
и молодой,
и красивый,
и богатый. Мил-лио-нер… Да ведь вам лучше это знать!
Русые темные волосы были зачесаны у нее
так же гладко, как
и у сестры, за исключением небольшого хохолка, который постоянно вставал у нее на конце пробора, где волосы выходили на лоб небольшим мысиком.
Досифея была
такая же высокая
и красивая женщина, как сама Марья Степановна, только черты ее правильного лица носили более грубый отпечаток, как у всех глухонемых.
— Устрой, милостивый господи, все на пользу… — вслух думал старый верный слуга, поплевывая на суконку. — Уж, кажется,
так бы хорошо,
так бы хорошо… Вот думать,
так не придумать!.. А из себя-то какой молодец… в прероду свою вышел. Отец-от вон какое дерево был: как, бывало, размахнется да ударит,
так замертво
и вынесут.
Так умеют смеяться только дети да слишком серьезные
и энергичные старики.
Привалова поразило больше всего то, что в этом кабинете решительно ничего не изменилось за пятнадцать лет его отсутствия, точно он только вчера вышел из него. Все было
так же скромно
и просто,
и стояла все та же деловая обстановка. Привалову необыкновенно хорошо казалось все:
и кабинет,
и старик,
и даже самый воздух, отдававший дымом дорогой сигары.
Именно
такою представлял себе Привалов ту обстановку, в которой задумывались стариком Бахаревым его самые смелые предприятия
и вершились дела на сотни тысяч рублей.
Как подумаю, что делается без меня на приисках,
так вот сердце кровью
и обольется.
— Ты уж не обессудь нас на нашем угощенье, — заговорила Марья Степановна, наливая гостю щей; нужно заметить, что своими щами Марья Степановна гордилась
и была глубоко уверена, что
таких щей никто не умеет варить, кроме Досифеи.
Щи Досифеи, конечно, оставались теми же
и так же аппетитно пахли специальным букетом.
Разговор за обедом происходил
так же степенно
и истово, как всегда, а Марья Степановна в конце стола казалась королевой.
— Это, мама, только
так кажется, — заметила Надежда Васильевна. —
И прежде было много дурных людей,
и нынче есть хорошие люди…
— Какой это замечательно умный человек, Сергей Александрыч. Вы представить себе не можете! Купцы его просто на руках носят…
И какое остроумие! Недавно на обвинительную речь прокурора он ответил
так: «Господа судьи
и господа присяжные… Я могу сравнить речь господина прокурора с тем, если б человек взял ложку, почерпнул щей
и пронес ее, вместо рта, к уху». Понимаете: восторг
и фурор!..
Дело кончилось тем, что Верочка, вся красная, как пион, наклонилась над самой тарелкой; кажется, еще одна капелька,
и девушка раскатилась бы
таким здоровым молодым смехом, какого стены бахаревского дома не слыхали со дня своего основания.
— Это твоей бабушки сарафан-то, — объяснила Марья Степановна. — Павел Михайлыч, когда в Москву ездил,
так привез материю… Нынче уж нет
таких материй, — с тяжелым вздохом прибавила старушка, расправляя рукой складку на сарафане. — Нынче ваши дамы сошьют платье, два раза наденут —
и подавай новое. Материи другие пошли,
и люди не
такие, как прежде.
— Будет вам, стрекозы, — строго остановила Марья Степановна, когда всеми овладело самое оживленное настроение, последнее было неприлично, потому что Привалов был все-таки посторонний человек
и мог осудить. — Мы вот все болтаем тут разные пустяки, а ты нам ничего не расскажешь о себе, Сергей Александрыч.
Вечером этого многознаменательного дня в кабинете Василья Назарыча происходила
такая сцена. Сам старик полулежал на свеем диване
и был бледнее обыкновенного. На низенькой деревянной скамеечке, на которую Бахарев обыкновенно ставил свою больную ногу, теперь сидела Надежда Васильевна с разгоревшимся лицом
и с блестящими глазами.
— Папа, пожалей меня, — говорила девушка, ласкаясь к отцу. — Находиться в положении вещи, которую всякий имеет право приходить осматривать
и приторговывать… нет, папа, это поднимает
такое нехорошее чувство в душе! Делается как-то обидно
и вместе с тем гадко… Взять хоть сегодняшний визит Привалова: если бы я не должна была являться перед ним в качестве товара, которому только из вежливости не смотрят в зубы, я отнеслась бы к нему гораздо лучше, чем теперь.
— Вот я назло маме
и Хине нарочно не пойду замуж за Привалова… Я
так давеча
и маме сказала, что не хочу разыгрывать из себя какую-то крепость в осадном положении.
— А вот сейчас… В нашем доме является миллионер Привалов; я по необходимости знакомлюсь с ним
и по мере этого знакомства открываю в нем самые удивительные таланты, качества
и добродетели. Одним словом, я кончаю тем, что начинаю думать: «А ведь не дурно быть madame Приваловой!» Ведь тысячи девушек сделали бы на моем месте именно
так…
— Нет, постой. Это еще только одна половина мысли. Представь себе, что никакого миллионера Привалова никогда не существовало на свете, а существует миллионер Сидоров, который является к нам в дом
и в котором я открываю существо, обремененное всеми человеческими достоинствами, а потом начинаю думать: «А ведь не дурно быть madame Сидоровой!» Отсюда можно вывести только
такое заключение, что дело совсем не в том, кто явится к нам в дом, а в том, что я невеста
и в качестве таковой должна кончить замужеством.
— Сергей Александрыч… Сергей Александрыч с Константином Васильичем все книжки читали, поэтому из них можно
и крупы
и муки намолоть. Сережа-то
и маленьким когда был,
так зверьком
и выглядывал: то веревки из него вей, то хоть ты его расколи, — одним словом, приваловская кровь. А впрочем, кто его знает, может,
и переменился.
Из Шатровских заводов Гуляев все-таки не выехал
и жил там все время, которое у него оставалось свободным от поездок в тайгу.
— Не видать бы Привалову моей Варвары, как своих ушей, только уж, видно,
такое его счастье… Не для него это дерево растилось, Вася, да, видно, от своей судьбы не уйдешь. Природа-то хороша приваловская… Да
и заводов жаль, Вася: погинули бы ни за грош. Ну, да уж теперь нечего тужить: снявши голову, по волосам не плачут.
Когда, перед сватовством, жениху захотелось хоть издали взглянуть на будущую подругу своей жизни, это позволили ему сделать только в виде исключительной милости,
и то при
таких условиях: жениха заперли в комнату,
и он мог видеть невесту только в замочную скважину.
Этот оригинальный брак был заключен из политических расчетов: раз, чтобы не допустить разорения Шатровских заводов,
и, второе, чтобы соединить две
такие фамилии, как Приваловы
и Гуляевы.
Богатая
и вышла за богатого, — в эту роковую формулу укладывались все незамысловатые требования
и соображения того времени, точно
так же, как
и нашего.
В
таком положении дела оставались до самой смерти Гуляева; старик
и умер не
так, как умирают другие люди.
Гнездо было разорено,
и в приваловских палатах полилась широкой рекой
такая жизнь, о которой по настоящее время ходят баснословные слухи.
Таким образом, в руках Александра Привалова очутились баснословные богатства, которыми он распорядился по-своему
и которые стоили его жене жизни.
Воспитанная в самых строгих правилах беспрекословного повиновения мужней воле, она все-таки как женщина, как жена
и мать не могла помириться с теми оргиями, которые совершались в ее собственном доме, почти у нее на глазах.
Это делалось
таким образом: сначала закладывалась черная болванка, затем первый передел из нее
и, наконец, окончательно выделанное сортовое железо.
Таким образом, Сережа Привалов долго жил в бахаревском доме
и учился вместе с старшим сыном Бахарева Костей.
Карьера всякого золотопромышленника полна превратностей
и внезапных превращений, а судьба Василия Назарыча была особенно богата
такими превращениями.
Сам Бахарев
и дети совсем не признавали
такого разделения
и одинаково пользовались обеими половинами.
Это обстоятельство окончательно сблизило отца
и дочь,
так что Василий Назарыч не мог жить без нее.
Марья Степановна оправдывала
такое поведение своего блудного сына молодостью
и старалась исправить его домашними средствами.
Такие барышни терпеливо дожидаются своих женихов, потом, повинуясь родительской воле, с расчетом выходят замуж, выводят дюжину краснощеких ребят, постепенно превращаются сначала в приличных
и даже строгих дам, а потом в тех добрейших, милых старушек, которые выращивают внуков
и правнуков
и терпеливо доживают до восьмого десятка.
Таким образом сложилась почти чудовищная легенда, где быль вязалась с небылицами, ложь с действительностью, вымысел
и фантазия с именами живых людей.
Нашлись, конечно, сейчас же
такие люди, которые или что-нибудь видели своими глазами, или что-нибудь слышали собственными ушами; другим стоило только порыться в своей памяти
и припомнить, что было сказано кем-то
и когда-то; большинство ссылалось без зазрения совести на самых достоверных людей, отличных знакомых
и близких родных, которые никогда не согласятся лгать
и придумывать от себя, а имеют прекрасное обыкновение говорить только одну правду.
Более серьезные
и проницательные субъекты мало интересовались
такими бреднями
и старались разрешить вопрос, зачем Привалов приехал в Узел.
Этим, конечно, Хиония Алексеевна ничего не хотела сказать дурного о Привалове, который стоит выше всех этих сплетен
и разных толков, но ведь в провинции ему покажется страшно скучно,
и он может увлечься, а если попадет в
такое общество…
— Конечно, только пока… — подтверждала Хиония Алексеевна. — Ведь не будет же в самом деле Привалов жить в моей лачуге… Вы знаете, Марья Степановна, как я предана вам,
и если хлопочу, то не для своей пользы, а для Nadine. Это
такая девушка,
такая… Вы не знаете ей цены, Марья Степановна! Да… Притом, знаете, за Приваловым все будут ухаживать, будут его ловить… Возьмите Зосю Ляховскую, Анну Павловну, Лизу Веревкину — ведь все невесты!.. Конечно, всем им далеко до Nadine, но ведь чем враг не шутит.
— Это та самая дама, которую вы видели у нас за обедом, — объясняла Марья Степановна. — Она очень образованная
и живет своим трудом… Болтает иногда много, но все-таки очень умная дама.