Неточные совпадения
Жених держал себя с большим достоинством и знал все порядки по свадебному делу. Он приезжал каждый день и проводил с невестой
как раз столько времени, сколько
нужно — ни больше, ни меньше. И остальных девушек не забывал: для каждой у него было свое словечко. Все невестины подруги полюбили Галактиона Михеича, а старухи шептали по углам...
—
Какого еще тебе жениха
нужно, Евлампия? — обиделась Анфуса Гавриловна. — Все завидуют… Пожалуй, почище твоего-то немца будет.
— Что вы, Галактион Михеич, — смущенно ответила невеста. — Никого у меня не было и никого мне не
нужно. Я вся тут. Сами видите, кого берете.
Как вы, а я всей душой…
— Что же, насиделась она в девках. Тоже любопытно… Известная ваша женская слабость.
Какого еще прынца
нужно?
Солдат никак не мог примириться с этой теорией спасения души, но покорялся по солдатской привычке, — все равно
нужно же кому-нибудь служить. Он очень скоро подпал под влияние своего нового хозяина, который расшевелил его крестьянские мысли. И
как ловко старичонко умел наговаривать, так одно слово к другому и лепит, да так складно.
— А почему земля все? Потому, что она дает хлеб насущный… Поднялся хлебец в цене на пятачок — красный товар у купцов встал, еще на пятачок — бакалея разная остановилась, а еще на пятачок — и все остальное село. Никому не
нужно ни твоей фабрики, ни твоего завода, ни твоей машины… Все от хлебца-батюшки. Урожай — девки,
как блохи, замуж поскакали, неурожай — посиживай у окошечка да поглядывай на голодных женихов. Так я говорю, дурашка?
— Не любишь? забыл? — шептала она, отступая. — Другую полюбил? А эта другая рохля и плакса. Разве тебе такую было
нужно жену? Ах, Галактион Михеич! А вот я так не забыла,
как ты на своей свадьбе смотрел на меня… ничего не забыла. Сокол посмотрел, и нет девушки… и не стыдно мне нисколько.
— Да ведь мне, батюшка, ничего от вас и не
нужно, — объяснил Штофф, не сморгнув глазом. — Престо, счел долгом познакомиться с вами, так
как будем жить в соседях.
— Будем устраиваться… да… — повторял Штофф, расхаживая по комнате и потирая руки. — Я уже кое-что подготовил на всякий случай. Ведь вы знаете Луковникова? О, это большая сила!.. Он знает вас. Да… Ничего, помаленьку устроимся. Знаете,
нужно жить,
как кошка: откуда ее ни бросьте, она всегда на все четыре ноги встанет.
Но ведь не он, так на его место найдется десяток других охотников, притом во главе конкурса стоял такой почтенный человек,
как старик Луковников; наконец, ему не из чего было выбирать, а жить было
нужно.
В течение целых пятнадцати лет все художества сходили Полуянову с рук вполне благополучно, а робкие проявления протеста заканчивались тем, что жалобщики и обиженные должны были выкупать свою строптивость новою данью. Одним словом, все привыкли к художествам Полуянова, считая их неизбежным злом,
как градобитие, а сам Полуянов привык к этому оригинальному режиму еще больше. Но с последним казусом вышла большая заминка.
Нужно же было сибирскому исправнику наскочить на упрямого сибирского попа.
Несколько раз Галактион хотел отказаться от конкурса, но все откладывал, — и жить чем-нибудь
нужно, и другие члены конкурса рассердятся. Вообще,
как ни кинь — все клин. У Бубновых теперь Галактион бывал совсем редко, и Прасковья Ивановна сердилась на него.
— Э, деньги одинаковы! Только бы нажить. Ведь много ли мне
нужно, Галактион Михеич? Я да жена — и все тут. А без дела обидно сидеть, потому
как чувствую призвание. А деньги будут, можно и на церковь пожертвовать и слепую богадельню устроить, мало ли что!
Галактион отъехал уже целых полстанции от Суслона,
как у него вдруг явилось страстное желание вернуться в Прорыв. Да,
нужно было все сказать отцу.
Галактион вскочил со стула и посмотрел на отца совсем дикими глазами. О,
как он сейчас его ненавидел, органически ненавидел вот за эту безжалостность, за смех, за самоуверенность, — ведь это была его собственная несчастная судьба, которая смеялась над ним в глаза. Потом у него все помутилось в голове. Ему так много было
нужно сказать отцу, а выходило совсем другое, и язык говорил не то. Галактион вдруг обессилел и беспомощно посмотрел кругом, точно искал поддержки.
— Все-таки
нужно съездить к нему в острог, — уговаривала Прасковья Ивановна. — После,
как знаешь, а сейчас нехорошо. Все будут пальцами на тебя показывать. А что касается… Ну, да за утешителями дело не станет!
— Отлично. Мне его до зарезу
нужно. Полуянова засудили? Бубнов умер? Слышал… Все к лучшему в этом лучшем из миров, Галактион Михеич. А я,
как видите, не унываю. Сто неудач — одна удача, и в этом заключается вся высшая математика. Вот только времени не хватит. А вы синдикат устраивать едете?
— Да, так вот
какое дело, зятюшка…
Нужно мне одну штуку удумать, а посоветоваться не с кем. Думал-думал, нет, никому не верю… Продадут… А ты тоже продашь?
— Совершенно верно: когда подписывает духовную в качестве свидетеля священник, то совершенно достаточно двух подписей, а без священника
нужно три. И ваше завещание имеет сейчас такую же силу,
как пустой лист бумаги.
— А
как вы полагаете, откуда деньги у Болеслава Брониславича? Сначала он был подрядчиком и морил рабочих,
как мух, потом он начал спаивать мужиков, а сейчас разоряет целый край в обществе всех этих банковских воров. Честных денег нет, славяночка. Я не обвиняю Стабровского: он не лучше и не хуже других. Но не
нужно закрывать себе глаза на окружающее нас зло. Хороша и литература, и наука, и музыка, — все это отлично, но мы этим никогда не закроем печальной действительности.
—
Нужно быть сумасшедшим, чтобы не понимать такой простой вещи. Деньги — то же, что солнечный свет, воздух, вода, первые поцелуи влюбленных, — в них скрыта животворящая сила, и никто не имеет права скрывать эту силу. Деньги должны работать,
как всякая сила, и давать жизнь, проливать эту жизнь, испускать ее лучами.
— Я? Я человек вежливый и давно уступил совершенство другим. По-моему, даже обидно быть совершенным в обществе людей с недостатками… А впрочем, каждый глуп
как раз настолько, насколько это
нужно.
Михей Зотыч побежал на постоялый двор, купил ковригу хлеба и притащил ее в башкирскую избу.
Нужно было видеть,
как все кинулись на эту ковригу, вырывая куски друг у друга. Люди обезумели от голода и бросались друг на друга,
как дикие звери. Михей Зотыч стоял, смотрел и плакал… Слаб человек, немощен, а велика его гордыня.
«Что ей
нужно от меня? — подумала девушка, испытывая неприятное чувство, — она никогда не любила Харитину. — Какая-нибудь глупость».
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Ему всё бы только рыбки! Я не иначе хочу, чтоб наш дом был первый в столице и чтоб у меня в комнате такое было амбре, чтоб нельзя было войти и
нужно бы только этак зажмурить глаза. (Зажмуривает глаза и нюхает.)Ах,
как хорошо!
А вот вам, Лука Лукич, так,
как смотрителю учебных заведений,
нужно позаботиться особенно насчет учителей.
Анна Андреевна. У тебя вечно какой-то сквозной ветер разгуливает в голове; ты берешь пример с дочерей Ляпкина-Тяпкина. Что тебе глядеть на них? не
нужно тебе глядеть на них. Тебе есть примеры другие — перед тобою мать твоя. Вот
каким примерам ты должна следовать.
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и в то же время говорит про себя.)А вот посмотрим,
как пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит с ног. Только бы мне узнать, что он такое и в
какой мере
нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в это время дверь обрывается и подслушивавший с другой стороны Бобчинский летит вместе с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Городничий. О, черт возьми!
нужно еще повторять!
как будто оно там и без того не стоит.