Неточные совпадения
И Фекла покорно пошла в заднюю, где была
у них небольшая моленна. Взявши в руку лестовку, стала за налой. Читая канон Богородице, хотелось ей
забыть новое, самое тяжкое изо всех постигших ее, горе.
— Эге-ге! — вскрикнула Фленушка и захохотала. — Память-то какая
у тебя короткая стала, Настасья Патаповна! Аль
забыла того, кто из Москвы конфеты в бумажных коробках с золотом привозил? Ай да Настя, ай да Настасья Патаповна! Можно чести приписать! Видно,
у тебя с глаз долой, так из думы вон. Так, что ли?.. А?..
— Неможется, так лежи. Умри, коли хочется, а сраму делать не смей… Вишь, что вздумала! Да я тебя в моленной на три замка запру, шаг из дому не дам шагнуть… Неможется!.. Я тебе такую немоготу задам, что ввек не
забудешь… Шиш на место!.. А вы, мокрохвостницы, что стали?.. Тащите назад, да если опять вздумаете, так
у меня смотрите: таковских засыплю, что до новых веников не
забудете.
Тут и праздники
забудешь, какие они
у Бога есть, и день и ночь только и думы, как бы побольше дерев сронить.
Как было не растопиться сердцу, как не
забыть досады, что взяла было его
у ворот монастыря?
Как пошли они друг дружке вычитывать, так и Михайлу Корягу с епископом
забыли, и такие
у них пошли перекоры, такие дела стали поминать, что и слушать-то стало грешно…
— Известно, миротворица наша, мать Виринея, в дело вступилась… ну и помирила. На другой день целое утро она, сердечная, то к той, то к другой бегала, стряпать даже
забыла. Часа три уговаривала: ну, смирились,
у нее в келарне и попрощались.
— Обещался… Да кто его знает, может, обманет;
у ихнего брата завсегда так — на словах, как на санях, а на деле, как на копыле. Тут сиди себе, сохни да сокрушайся, а он и думать
забыл, — сказала Марьюшка.
Только ты
у меня смотри, Марья, хоть и сказано тебе от отца, от родителя значит: причаливай Масляникова, а того не
забывай — коли прежде венца до греха дойдешь, живой тебе не быть.
Потеряла девка совесть,
забыла, какой
у человека и стыд бывает!..
У иного ветер в голове — ради женской красоты и себя и дело
забудет…
Делай добро,
у тебя на то достатков довольно: бедного, сирого не
забудь, голодного накорми, о больном попечалуйся.
Гулянки
у тебя на уме только да смехи, о молитве и думать
забыла…
Опять же и время такое настало, что христиане не только
у вас на Москве, но и в наших лесах о своих выгодах стали больше думать, чем о Господе, о спасенье души ровно бы и помышлять
забыли…
— Разве не вижу я любви твоей ко мне, матушка? Аль
забыла я твои благодеяния? — со слезами ответила ей Фленушка. — Матушка, матушка!.. Как перед истинным Богом скажу я тебе: одна ты
у меня на свете, одну тебя люблю всей душой моей, всем моим помышлением… Без тебя, матушка, мне и жизнь не в жизнь — станешь умирать и меня с собой бери.
— Пришли же, не
забудь, трудниц-то. Да пораньше бы приходили… Дресвы на мытье полов
у меня, кажись, мало, с собой бы захватили. Да окошки еще надо помыть, лестницы… Матушка Аркадия все им укажет… Прощай, мать Таисея. Спаси тебя Христос, Царь Небесный!..
— А по-моему, разве только на том свете от него ты укроешься, — молвил Семен Петрович. —
У тебя за рубежом знакомцы, а
у него деньги в кармане. Что перетянет?.. А?.. За границу уедешь?.. Да ведь граница-то не железной стеной огорожена. Сыщет тебя Чапурин и там. Не
забудет дочернего позора, не помрет без того, чтоб не заплатить тебе за ее бесчестье…
—
У Бога давностей нет, — сказал Петр Степаныч. — Люди
забыли — Господь помнит… Если б мне ведать, кого дедушка грабил, отыскал бы я внуков-правнуков тех, что им граблены были, и долю мою отдал бы им до копейки.
—
Забыл? — с усмешкой молвила Фленушка. — Короткая же, парень,
у тебя память-то.
— Помилуйте, почтеннейший господин Чапурин, как же возможно вашу хлеб-соль нам позабыть? — молвил Алексей. — Хоша в те времена и в крестьянстве я числился, никакого авантажу за собой не имел, однако ж
забыть того не могу… Справляй, справляй, а ты, Марья Гавриловна… Не можно того, чтоб не угостить господина Чапурина. Сами
у него угощались, и я и ты.
— Аль
забыла, что к ярманке надо все долги нам собрать? — грубо и резко сказал Алексей, обращаясь к жене. — Про что вечор после ужины с тобой толковали?.. Эка память-то
у тебя!.. Удивляться даже надобно!.. Теперь отсрочки не то что на два месяца, на два дня нельзя давать… Самим на обороты деньги нужны…
Неточные совпадения
Был
у нее, по слухам, и муж, но так как она дома ночевала редко, а все по клевушка́м да по овинам, да и детей
у нее не было, то в скором времени об этом муже совсем
забыли, словно так и явилась она на свет божий прямо бабой мирскою да бабой нероди́хою.
— Ах, какой вздор! — продолжала Анна, не видя мужа. — Да дайте мне ее, девочку, дайте! Он еще не приехал. Вы оттого говорите, что не простит, что вы не знаете его. Никто не знал. Одна я, и то мне тяжело стало. Его глаза, надо знать,
у Сережи точно такие же, и я их видеть не могу от этого. Дали ли Сереже обедать? Ведь я знаю, все
забудут. Он бы не
забыл. Надо Сережу перевести в угольную и Mariette попросить с ним лечь.
— Как не думала? Если б я была мужчина, я бы не могла любить никого, после того как узнала вас. Я только не понимаю, как он мог в угоду матери
забыть вас и сделать вас несчастною;
у него не было сердца.
По его понятию, надо было перебить кретоном всю мебель, повесить гардины, расчистить сад, сделать мостик
у пруда и посадить цветы; но он
забыл много других необходимых вещей, недостаток которых потом измучал Дарью Александровну.
Но
у ней в высшей степени было качество, заставляющее
забывать все недостатки; это качество была кровь, та кровь, которая сказывается, по английскому выражению.