Неточные совпадения
Выучилась в скиту Фленушка грамоте, рукодельям,
церковной службе, и хоть ничем не похожа
была на монахиню, а приводилось ей, безродной сироте, век оставаться в обители.
Тот ему тайное слово сказал да примолвил: «И с вещбой далеко не уедешь, а вылей ты золоту пушку, к ней золоты ядра да золоты жеребья, да чтоб золото
было все
церковное, а и лучше того монастырское…
Таким образом, почва для
церковного раскола в заволжских лесах издавна приготовлена
была.
Были тут и комнатные иконы старых царей, и наследственные святыни знатных допетровских родов, и драгоценные рукописи, и всякого рода древняя
церковная и домашняя утварь.
На Пасхе усопших не поминают. Таков народный обычай, так и
церковный устав положил… В великий праздник Воскресенья нет речи о смерти, нет помина о тлении. «Смерти празднуем умерщвление!..» —
поют и в церквах и в раскольничьих моленных, а на обительских трапезах и по домам благочестивых людей читаются восторженные слова Златоуста и гремят победные клики апостола Павла: «Где ти, смерте жало? где ти, аде победа?..» Нет смерти, нет и мертвых — все живы в воскресшем Христе.
Когда же соловецкие отцы не восхотели Никоновых новин прияти и укрепились за отеческие законы и
церковное предание, тогда в Соловках
был инок схимник Арсений, старец чудного и высокого жития, крепкий ревнитель древлего благочестия.
— Вот уж истинно ангелоподобное пение там
было. Стоишь, бывало, за службой-то — всякую земную печаль отложишь, никакая житейская суета в ум не приходит… Да, велико дело
церковное пение!.. Душу к Богу подъемлет, сердце от злых помыслов очищает…
— Троицкая служба трудная, Василий Борисыч, — молвила Манефа, — трудней ее во всем кругу [Круг (
церковный) — устав службы на весь год.] нет: и стихеры большие и канон двойной, опять же самогласных [Самогласен —
церковная песнь, имеющая свой особый
напев.] довольно… Гляди, справишься ли ты, Марьюшка?
— Справится, матушка, беспременно справится, — ответил за головщицу Василий Борисыч. — И «седальны» [Особые
церковные песни за всенощными, во время пения которых позволяется сидеть.] не говорком
будут читаны, — все нараспев пропоем.
— «Такожде святый Ипполит папа римский глаголет: «Сия заповедахом вам, да разумеете напоследок быти хотящая: болезнь и молву и всех человек еже друг ко другу развращение, и церкви Божии якоже простые храмины
будут… И развращения
церковная всюду
будут… Писания небрегоми
будут…»
— А вот к кому — слушай, — молвила Манефа и медленно, немного нараспев прочитала: — «Аще кто хитростию преобидети восхощет церкви Божии: аще грады, или села, или лугове, или озера, или торжища, или одрины, или люди купленные в домы
церковные, или виноград, или садове, вся какова
суть от
церковных притяжаний…»
— В Стоглаве не про одних купленных в церковны дома людей говорится… Тамо сказано: «…и вся какова
суть от
церковных притяжаний», — сдержанно, но с досадой молвила Манефа.
За сбором в Россию
был послан, деньги на построенье соборного храма, утварь всякую
церковную, облаченья, иконы древние собирал от христолюбцев для митрополии…
Вынула знахарка косарь из пестера и, обратясь на рдеющий зарею восток, велела Тане стать рядом с собою… Положила не взошедшему еще солнцу три поклона великие да четыре поклона малые и стала одну за другой молитвы читать… Слушает Таня — молитвы все знакомые,
церковные: «Достойно», «Верую», «Богородица», «Помилуй мя, Боже». А прочитав те молитвы, подняла знахарка глаза к небу и вполголоса особым
напевом стала иную молитву творить… Такой молитвы Таня не слыхивала. То
была «вещба» — тайное, крепкое слово.
Русский народ,
будучи в делах веры сильно привержен к букве и обряду, сохраняет твердое убежденье, что молитва ли
церковная, заговор ли знахарский действует лишь тогда, если в них не опущено и не изменено ни единого слова и если все прочтено или пропето на известный лад исстари установленным
напевом.
— Тут главная причина, Сергей Андреич, не в том-с, — сказал Алексей. — Тут самопервейшая статья насчет благоприобретенного и всего-с… Церковный-от поп как свенчает, так уж на всю жизнь до гробовой доски
будет крепко… А часовенный поп, хоть и все по уставу справит, одначе венец все-таки выйдет с изъянцем.
К тому же,
быв в высшем духовном чину, не токмо не устыдился ради своея корысти вступати в торги, но и разными бесчестными и презрительными занятиями собирал себе тленное богатство, даже освященные им
церковные вещи, как-то: антиминсы, одиконы и прочие продавал.
Великая духовная нужда налегла повсеместно, и многие древлеблагочестивые христиане, не имея освящающих и
будучи лишены
церковных таин, в беспоповское суемудрие впадали, иные ж «сумленных попов» принимали — беглых солдат, либо других шатунов каких.
— Матушка! Да какие ж от наших московских бывали к вам повеления?.. Какое властительство?.. Помилуйте! — оправдывался Василий Борисыч. — Вам только предлагают
церковного ради мира и христианского общения принять архиепископа, а власти никакой над вами иметь не желают. То дело духовных чинов. Примете архиепископа — его дело
будет…
Богаче Чапурина во всем приходе никого не
было, а он хоть «записной», но жил с
церковным попом в ладах и никогда не оставлял его.
Неточные совпадения
У нищих единственным источником пропитания
было прошение милостыни на
церковных папертях; но так как древнее благочестие в Глупове на некоторое время прекратилось, то естественно, что источник этот значительно оскудел.
Но в семье она — и не для того только, чтобы показывать пример, а от всей души — строго исполняла все
церковные требования, и то, что дети около года не
были у причастия, очень беспокоило ее, и, с полным одобрением и сочувствием Матрены Филимоновны, она решила совершить это теперь, летом.
Для Левина, как для человека неверующего и вместе с тем уважающего верования других людей, присутствие и участие во всяких
церковных обрядах
было очень тяжело.
Левин помнил, как в то время, когда Николай
был в периоде набожности, постов, монахов, служб
церковных, когда он искал в религии помощи, узды на свою страстную натуру, никто не только не поддержал его, но все, и он сам, смеялись над ним. Его дразнили, звали его Ноем, монахом; а когда его прорвало, никто не помог ему, а все с ужасом и омерзением отвернулись.
Взмостился ли ты для большего прибытку под
церковный купол, а может
быть, и на крест потащился и, поскользнувшись, оттуда, с перекладины, шлепнулся оземь, и только какой-нибудь стоявший возле тебя дядя Михей, почесав рукою в затылке, примолвил: «Эх, Ваня, угораздило тебя!» — а сам, подвязавшись веревкой, полез на твое место.