Все ворота затворены, иные даже заперты, а на притолоке у каждых почти прибит на белой бумажке медный крест, и, кроме того, записочка с полууставною надписью: «Христос с нами уставися, той же вчера и днесь и
во веки веков.
— Ан нет, — возразил дрождник. — Не Господом сотворен, а бесом вырощен, на погубу душам христианским и на вечную им муку. Такожде и табак, такожде губина, сиречь картофель, и чай, и кофей — все это не Божье, а сатанино творение либо ангелов его. И дрожди хмелевые от него же, от врага Божия, потому, ядый хлеб на дрождях, плоти антихристовой приобщается, с ним же и пребудет
во веки… Так-то, молодец!
— Не испытывай, Степанушка, судеб Божиих, — сказал Пахом. — Не искушай Господа праздными и неразумными мыслями и словесами. Он, милостивый, лучше нас с тобой знает, что делает. Звезды небесные, песок морской, пожалуй, сосчитаешь, а дел его
во веки веков не постигнешь, мой миленький. Потому и надо предать себя и всех своих святой его воле. К худу свят дух не приведет, все он творит к душевной пользе избрáнных людей, некупленных первенцев Богу и агнцу.
Неточные совпадения
Там в непомерной тесноте, в непролазной грязи
во время ненастья, в непроглядных тучах пыли
во время ветра при сухой погоде, издавна вели розничный торг красным товаром вязниковские и ковровские офени, ходебщики, коробейники и те краснорядцы, что
век свой разъезжают со своим всегда ходким товаром по деревенским ярманкам и по сельским базарам.
Ай у нас на Дону
Сам Спаситель
во дому.
Со ангелами, со архангелами,
С серафимами, с херувимами
И со всей-то силой небесною…
Эка милость, благодать,
Стала духом обладать!..
Богу слава и держава
Во́
веки веков. Аминь.
Съели кашу и, не выходя из-за стола, за попойку принялись. Женщины пошли в задние горницы, а мужчины расселись вокруг самовара пунши распивать. Пили за все и про все, чтобы умником рос Захарушка, чтобы дал ему здоровья Господь, продлил бы ему
веку на сто годов, чтоб
во всю жизнь было у него столько добра в дому́, сколько в Москве на торгу́, был бы на ногу лего́к да ходо́к, чтобы всякая работа спорилась у него в руках.
Все несчастья, все напасти, все печали и безысходное горе еще в здешнем мире над тобой разразятся, а в том
веке вечная тебе гибель
во узах нечистого…
— А к какому шайтану уедешь? — возразил Патап Максимыч. — Сам же говоришь, что деваться тебе некуда.
Век тебе на моей шее сидеть, другого места
во всем свете нет для тебя. Живи с женой, терпи, а к девкам на посиделки и думать не смей ходить. Не то вспорю. Вот перед истинным Богом говорю тебе, что вспорю беспременно. Помни это, из головы не выкидывай.
«Благословен Бог наш всегда, ныне и присно и
во веки веков», смиренно и певуче ответил старичок-священник, продолжая перебирать что-то на аналое. И, наполняя всю церковь от окон до сводов, стройно и широко поднялся, усилился, остановился на мгновение и тихо замер полный аккорд невидимого клира.
И сказал тогда аду Господь: «Не стони, аде, ибо приидут к тебе отселева всякие вельможи, управители, главные судьи и богачи, и будешь восполнен так же точно, как был
во веки веков, до того времени, пока снова приду».
Неточные совпадения
— Я не хочу спать, мамаша, — ответишь ей, и неясные, но сладкие грезы наполняют воображение, здоровый детский сон смыкает
веки, и через минуту забудешься и спишь до тех пор, пока не разбудят. Чувствуешь, бывало, впросонках, что чья-то нежная рука трогает тебя; по одному прикосновению узнаешь ее и еще
во сне невольно схватишь эту руку и крепко, крепко прижмешь ее к губам.
Он прочел все, что было написано
во Франции замечательного по части философии и красноречия в XVIII
веке, основательно знал все лучшие произведения французской литературы, так что мог и любил часто цитировать места из Расина, Корнеля, Боало, Мольера, Монтеня, Фенелона; имел блестящие познания в мифологии и с пользой изучал,
во французских переводах, древние памятники эпической поэзии, имел достаточные познания в истории, почерпнутые им из Сегюра; но не имел никакого понятия ни о математике, дальше арифметики, ни о физике, ни о современной литературе: он мог в разговоре прилично умолчать или сказать несколько общих фраз о Гете, Шиллере и Байроне, но никогда не читал их.
В одном месте было зарыто две бочки лучшего Аликанте [Аликанте — вино, названное по местности в Испании.], какое существовало
во время Кромвеля [Кромвель, Оливер (1599–1658) — вождь Английской буржуазной революции XVII
века.], и погребщик, указывая Грэю на пустой угол, не упускал случая повторить историю знаменитой могилы, в которой лежал мертвец, более живой, чем стая фокстерьеров.
Во всём лесу у нас такой певицы нет!» — // «Тебя, мой куманёк,
век слушать я готова».
Ваш
век бранил я беспощадно, // Предоставляю вам
во власть: // Откиньте часть, // Хоть нашим временам в придачу; // Уж так и быть, я не поплачу.