Неточные совпадения
Невзлюбила она Анисью Терентьевну и, была б ее воля, не пустила б ее на глаза к себе; но Марко Данилыч Красноглазиху жаловал, да и нельзя было
идти наперекор обычаям, а по ним в маленьких городках Анисьи Терентьевны необходимы в дому, как сметана ко щам, как масло к каше, — радушно принимаются такие всюду и, ежели хозяева люди достаточные да тороватые,
гостят у них подолгу.
После обеда именинник
пошел на часок отдохнуть, а
гость домой стал собираться, но тетушка его не пустила.
Придя от Доронина и высчитав, сколько придется получить барышей от закупки меркуловского тюленя, Марко Данилыч
пошел было к Дуне, но пришел другой ранний
гость, Дмитрий Петрович Веденеев.
Явился на столе самовар, и
пошло угощенье дорогого
гостя редкостным лянсином фу-чу-фу.
Напившись чаю, Ермило Матвеич проводил
гостя в приготовленную светелку, что была над мастерской, и, наказав старшей снохе сготовить хороший обед,
пошел бондарничать.
Ермило Матвеич, увидав из огорода, что
гость его стоит у раскрытого окна, тотчас
пошел навестить его.
— Опростала бы ты мне, Филиппьевна, посудинку-то. Пора уж, матка, домой мне
идти. Мужики, поди, на лужайке гуляют, может, им что-нибудь и потребуется. Перецеди-ка квасок-от, моя милая, опростай жбан-от… Это я тебе, сударыня, кваску-то от своего усердия, а не то чтобы за деньги… Да и ягодки-то пересыпала бы, сударыня, найдется, чай, во что пересыпать-то, я возьму; это ведь моя Анютка ради вашего
гостя ягодок набрала.
Гости от хозяев не отставали, и они одни
пошли на других, сталась боевая свалка и многое пролитие крови.
Хозяин с
гостем маленько соснули. Встали, умылись, со сна бражки напились, и позвал староста солдата на беседу возле кабака.
Пошли.
— Ладно, — ответил матрос. — Рад
гостить у тебя, Пахомушка, рад и побеседовать, духом святым с тобой, духовный братец, утешиться. А теперь пойдем-ка в келью да потолкуем, сколько Господь нам беседы
пошлет.
Введя
гостя в келью, Фуркасов накрыл стол скатерткой, поставил на нее деревянную чашку с медом, горшок молока да белый ровно снег папушник. Затем стал просить
гостя преломить хлеб и, чем Господь
послал, потрапезовать.
Приехал к Кисловым Пахом и, не входя в дом, отпряг лошадку, поставил ее в конюшню, задал корму, втащил таратайку в сарай и только тогда
пошел в горницы. Вообще он распоряжался у Кисловых, как у себя дома. И Степана Алексеича и Катеньку нашел он в спальне у больной и вошел туда без доклада. Все обрадовались, сама больная издала какие-то радостные звуки, весело поглядывая на
гостя.
— Дурова голова! — закричал зычным голосом Марко Данилыч. — Тебя же ведь я
посылал туда, как с Низу воротился. Тебя
посылал узнавать, не у тамошней ли барышни
гостит Авдотья Марковна.
За столом хозяйничала богоданная дочка Патапа Максимыча Аграфена Петровна. И кругом стола за каждой переменой кушанья она обхаживала и
гостей упрашивала, не обессудили бы хлеб-соль хозяйскую, кушали бы, что на стол поставлено, не бесчестили б усердного угощенья чем Бог
послал. И все-то старозаветными приговорками она приговаривала, без коих наши прадеды куска хлеба, бывало, не съедят в
гостях, пока не услышат их из ласковых уст хлебосольной хозяйки.
— Кушайте,
гости, покушайте! Запросто, без чинов, чем Господь
послал. Приневольтесь еще маленечко, по другому кусочку курничка-то скушайте. Что перестали? Аль хозяйского хлеба-соли вам жаль?
Сняли
гости кушаки, и всем облегчало. Сызнова
пошло угощенье. И
гости веселы, и хозяин радошен. А уху какую сварила Дарья Никитишна, буженину какую состряпала, гусей да индюшек как зажарила — за какой хочешь стол подавай. Каждый кусок сам в рот просится. На
славу вышел крестильный пир: и подносят частенько, и беседа ведется умненько.
— Молятся! Как же!.. Держи карман!.. Знаю я их вдосталь! — сказал на то Патап Максимыч. — Одна только
слава, что молятся… У них Бог — чрево… Вот что… Давно бы пора в порядок их привести… Что молчишь, зятек?.. — с лукавой улыбкой обратился Патап Максимыч к Василью Борисычу. — Изрони словечко — ихнее дело тебе за обычай. Молви
гостям, правду аль нет говорю.
Пошла Никитишна вкруг стола, обносила
гостей кашею, только не пшенною, а пшена сорочинского, не с перцем, не с солью, а с сахаром, вареньем, со сливками. И
гости бабку-повитуху обдаривали, на поднос ей клали сколько кто произволил. А Патап Максимыч на поднос положил пакетец; что в нем было, никто не знал, а когда после обеда Никитишна вскрыла его, нашла пятьсот рублей. А на пакетце рукой Патапа Максимыча написано было: «Бабке на масло».
А меж
гостями разговоры про Марка Данилыча
идут да
идут. Всяк бы рад помочь, да кому недосужно, кому нездоровится, а кто мало знакомства имеет со Смолокуровым.
— Покушайте, угощайтесь, чем Бог
послал, — потчевала
гостей Дарья Сергевна.
После того и хозяева и
гости, напившись чаю и покушав праздничного пирога, со всякого рода прибавленьицами,
пошли в сад, где уж были накрыты столы для угощенья крестьян.
Кончилась трáпеза сельщины-деревенщины. Все время кругом ее стояли наезжие
гости, а хозяева угощали пирующих. Встали наконец крестьяне из-за столов, Богу помолились, хозяевам поклонились и
пошли в дальний сад на широкую луговину. До позднего вечера доносились оттуда веселые песни успенских хороводов...
— Не знаю, — грустно ответила Дуня. — Я ведь не на своей воле. Марья Ивановна привезла меня сюда
погостить и обещалась тятеньке привезти меня обратно. Да вот
идут день за день, неделя за неделей… а что-то не видать, чтоб она собиралась в дорогу… А путь не близкий — больше четырехсот верст… Одной как ехать? И дороги не знаю и страшно… мало ли что может случиться? И жду поневоле… А тут какой-то ихний родственник приедет
погостить, Марья Ивановна для него остаться хочет — давно, слышь, не видались.
— Пускай и ваш
гость, пускай и все, кому до меня есть дело, знают, что я
иду в мир, — резким голосом сказала она Марье Ивановне.
Под эти слова еще человека два к Колышкину в
гости пришли, оба пароходные. Петр Степаныч ни того, ни другого не знал. Завязался у них разговор о погоде, стали разбирать приметы и судить по ним, когда на Волге начнутся заморозки и наступит конец пароходству. Марфа Михайловна вышла по хозяйству. Улучив минуту, Аграфена Петровна кивнула головой Самоквасову, а сама вышла в соседнюю комнату; он за нею
пошел.
И
пошли из гостиной в столовую, где и хозяева и
гости сидели.
— Так вот,
гости мои дорогие, — немного погодя продолжал свой рассказ Трифон Лохматый, — сынок у меня тысячами ворочает, кажись бы, мог помочь отцу при его крайности, ан нет, не туда оно
пошло, не тем пахнет, женины деньги и все ее именье мой Алексей к своим рукам подобрал, и она, бессчастная, теперь сама без копейки сидит.
На другой либо на третий день приехал в город Патап Максимыч и познакомился с известным ему заочно Мокеем Данилычем. Не на долгое время приехала и Груня порадоваться радости давнишнего своего друга. Кроме Патапа Максимыча, приехал Чубалов, и
пошел у молодых пир, где дорогими
гостями были и Колышкины муж с женой. Патап Максимыч звал выходца на русскую землю из бусурманского плена к себе в Осиповку и отправился вместе с ним за Волгу.
Ее племянница Анна Сергевна прислуживала
гостю, разливала чай и потом сама подавала чем Бог
послал поужинать.
— Ах ты, мой любезненький,
гость ты мой дорогой! — вскрикнул игумен, обнимая чиновника и лобызаясь с ним, — как же смею я быть пред тобой не во всем иночестве! А ты пойдем-ка со мной вот сюда.
Обойдя все церкви и кельи иноков, игумен повел
гостя на конный и скотный дворы, на пчельник и везде показал ему монастырское свое хозяйство. Потом
пошли на реку Керженец, и там послушники занесли бредень для ловли рыбы к ужину. Потом повел его игумен в монастырский лес; когда ж они воротились в игуменские кельи, там их ожидал самовар и блюдо свежей малины с густыми сливками и все-таки с «виноградненьким».
Неточные совпадения
Анна Андреевна.
Пойдем, Машенька! я тебе скажу, что я заметила у
гостя такое, что нам вдвоем только можно сказать.
Красивая, здоровая. // А деток не дал Бог! // Пока у ней
гостила я, // Все время с Лиодорушкой // Носилась, как с родным. // Весна уж начиналася, // Березка распускалася, // Как мы домой
пошли… // Хорошо, светло // В мире Божием! // Хорошо, легко, // Ясно н а ́ сердце.
Чу! конь стучит копытами, // Чу, сбруя золоченая // Звенит… еще беда! // Ребята испугалися, // По избам разбежалися, // У окон заметалися // Старухи, старики. // Бежит деревней староста, // Стучит в окошки палочкой. // Бежит в поля, луга. // Собрал народ:
идут — кряхтят! // Беда! Господь прогневался, // Наслал
гостей непрошеных, // Неправедных судей! // Знать, деньги издержалися, // Сапожки притопталися, // Знать, голод разобрал!..
Г-жа Простакова (усмехаясь радостно). Робенок, право, хоть и жених.
Пойти за ним, однако ж, чтоб он с резвости без умыслу чем-нибудь
гостя не прогневал.
И, распорядившись
послать за Левиным и о том, чтобы провести запыленных
гостей умываться, одного в кабинет, другого в большую Доллину комнату, и о завтраке
гостям, она, пользуясь правом быстрых движений, которых она была лишена во время своей беременности, вбежала на балкон.