Неточные совпадения
Тоже от нечего делать
стал арбузы выбирать, перерыл едва
не все кучи, каждый арбуз и на ладонях-то подбрасывал, и жал изо всей
силы руками, и прикладывал к нему ухо, слушая, каково трещит, а когда торговаться зачал, так продавец хоть бы бежать от такого покупателя.
— А что же
не пить-то? — на ответ ему Марьюшка. — С этакой-то тоски, с этакой муки как иной раз
не хлебнуть?.. Тебя бы посадить на наше место… И ты
не стерпел бы… И тебе
не под
силу бы
стало!
Многие годы так хозяйствовал
Сила Петрович и
стал одним из первых мужиков по целому уезду, был он в почете
не у одних крестьян, и господа им
не брезговали.
Всей
силой наперли миршенские!
Не устоять бы тут якимовским, втоптали бы их миршенцы в грязную речку, но откуда ни возьмись два брата родных Сидор да Панкратий, сыновья якимовского кузнеца Степана Мотовилова. Наскоро
стали они строить порушенную стену, быстро расставили бойцов кого направо, кого налево, а на самой середке сами
стали супротив Алеши Мокеева, что последний из хоровода ушел, — больно
не хотелось ему расставаться с бедной сироткою Аннушкой.
У пламя вы, други, стойте,
не озябьте,
Надо утешати батюшку родного,
Агнца дорогого, сына всеблагого,
Авось наш Спаситель до нас умилится,
В наших сокрушенных сердцах изволит явиться,
С нами вместе будет, покажет все лести,
Наших
сил не станет тайну всю познати,
Надо крепким быти и всегда молиться,
Тогда и злодей от нас удалится.
На сколько
сил твоих
станет,
не вдыхай в себя воздуха, ведь он осквернен врагом, день и ночь летающим в нем…
Жена Колышкина была дома. Только воротилась она от вятских сродников, где часто и подолгу гащивала. Впервые еще увиделась с ней Аграфена Петровна.
Не больше получаса поговорили они и
стали старыми знакомыми, давнишними подругами… Хорошие люди скоро сходятся, а у них у обеих — у Марфы Михайловны и Аграфены Петровны — одни заботы, одни попеченья: мужа успокоить, деток разуму научить, хозяйством управить да бедному по
силе помощь подать.
Смутилась Дуня, трепет
стал пробегать по ее телу,
не в
силах она была прямо смотреть на многолюбимую прежде подругу, слезы из глаз выступали.
— Об этом, отец Прохор, нечего и толковать, — сказал Поликарп Андреич. — Опричь того, что Марку Данилычу я всегда и во всякое время со всякой моей радостью готов услужить, насколько
сил и уменья
станет, мы бы и по-человечеству должны были принять участие в таком несчастье Авдотьи Марковны.
Не соскучилась бы только у нас, — прибавил он, обращаясь к Дуне.
Сам идти будучи
не в
силах,
стал он Пантелея да Никифора Захарыча будить, но добудился
не скоро, очень уже разоспались и тот и другой.
Воды становилось всё меньше… по колено… по щиколотки… Мы всё тащили казённую лодку; но тут у нас
не стало сил, и мы бросили её. На пути у нас лежала какая-то чёрная коряга. Мы перепрыгнули через неё — и оба босыми ногами попали в какую-то колючую траву. Это было больно и со стороны земли — негостеприимно, но мы не обращали на это внимания и побежали на огонь. Он был в версте от нас и, весело пылая, казалось, смеялся навстречу нам.
— Оно, знаете, в нашей жизни человек подлеет ужасно быстро, ужа-асно!.. Совсем особенная философия нужна для нее: надень наглазники, по сторонам не оглядывайся и иди с лямкой по своей колее. А то выскочишь из колеи, пойдет прахом равновесие и… жить
не станет силы. Изволите видеть? Не станет силы жить!
Неточные совпадения
Софья (к Правдину).
Сил моих
не стало от их шуму.
Минуты этой задумчивости были самыми тяжелыми для глуповцев. Как оцепенелые застывали они перед ним,
не будучи в
силах оторвать глаза от его светлого, как
сталь, взора. Какая-то неисповедимая тайна скрывалась в этом взоре, и тайна эта тяжелым, почти свинцовым пологом нависла над целым городом.
А так как на их языке неведомая
сила носила название чертовщины, то и
стали думать, что тут
не совсем чисто и что, следовательно, участие черта в этом деле
не может подлежать сомнению.
После помазания больному
стало вдруг гораздо лучше. Он
не кашлял ни разу в продолжение часа, улыбался, целовал руку Кити, со слезами благодаря ее, и говорил, что ему хорошо, нигде
не больно и что он чувствует аппетит и
силу. Он даже сам поднялся, когда ему принесли суп, и попросил еще котлету. Как ни безнадежен он был, как ни очевидно было при взгляде на него, что он
не может выздороветь, Левин и Кити находились этот час в одном и том же счастливом и робком, как бы
не ошибиться, возбуждении.
Но в глубине своей души, чем старше он
становился и чем ближе узнавал своего брата, тем чаще и чаще ему приходило в голову, что эта способность деятельности для общего блага, которой он чувствовал себя совершенно лишенным, может быть и
не есть качество, а, напротив, недостаток чего-то —
не недостаток добрых, честных, благородных желаний и вкусов, но недостаток
силы жизни, того, что называют сердцем, того стремления, которое заставляет человека из всех бесчисленных представляющихся путей жизни выбрать один и желать этого одного.