Неточные совпадения
Павлин. Нет уж, этого ни под каким видом нельзя:
не приказано-с. И какой же это Тамерлан? Нешто такие Тамерланы бывают? Уж много сказать про него,
что Тлезор, и
то честь больно велика; а настоящая-то ему кличка Шалай.
Павлин. А
то,
что здесь
не подадут-с.
Мурзавецкая. Молчи! Уж
не болело б у меня сердце, кабы за молодечество за какое-нибудь: ну, растрать ты деньги казенные, проиграй в карты — все б я тебя пожалела; а
то выгнали свои же товарищи, за мелкие гадости, за
то,
что мундир их мараешь.
Мурзавецкая. А
что мне беспокоиться-то? У меня нужды
не бывает — мне на нужду посылается, сколько нужно.
Что ты смотришь? Да, сколько нужно, столько и пошлется: понадобится мне тысяча, будет тысяча, понадобится пятьдесят тысяч, будет и пятьдесят. А сказывал ли ты им,
что кому я должна, я
тех помню, я за
тех молюсь; а кому заплатила,
тех из головы вон?
Мурзавецкая. Ах ты, ворона! Да разве я глупей тебя? Разве я
не понимаю,
что по законам, по
тем,
что у вас в книгах-то написаны, тут долга нет. Так у вас свои законы, а у меня свои; я вот знать ничего
не хочу, кричу везде,
что ограбили племянника.
Мурзавецкая. Да, да, да… вот, вот, мне только
того и нужно. Ну, да еще это дело впереди, может быть, и без
того сладим. А заупрямится, так уж
не взыщи…
Что греха таить, я для своей родни криводушница.
Чугунов.
Что Мурзавецкие! Мизинца они вашего
не стоят. А
то плут! Ну, плут! а ведь тоже чувство. (Ударяет себя в грудь.) Вот они, слезы-то. Они даром
не польются. (Целует руку у Купавиной.) Ну, как я теперь против вас какую-нибудь такую… большую подлость сделаю! Это мне будет очень трудно и очень даже совестно!
Купавина. Я понимаю, куда клонится этот разговор, — вам хочется попасть на свою любимую
тему —
что женщины ничего
не знают, ничего
не умеют,
что они без опеки жить
не могут. Ну, так я вам докажу,
что я сумею вести свои дела и без посторонней помощи.
Глафира. Да он-то будет очень рад вашему богатству. А если б вы
не навязывались с своей любовью к богатому человеку, может быть, он женился бы на бедной девушке и осчастливил ее. А
то если и богатые женщины хватаются за богатых, так
что ж нам-то, бедным девушкам, останется! Я ошиблась, сказавши: «нам», — мне ничего
не нужно, я говорю вообще.
Глафира. Нет, для меня она ничего
не сделает. У ней во всем расчет! Она ловкая женщина, она сумеет выдать и за богатого человека, но только с
тем, чтобы взять потом в свои руки и пользоваться всем,
чем можно, и еще твердить постоянно,
что она вот как облагодетельствовала.
А я сама себе
не враг, Евлампия Николаевна, и потому постараюсь во
что бы
то ни стало выйти за Лыняева; для этого я готова употребить все дозволенные и даже недозволенные средства.
Горецкий. О
том,
что не дали. Можете большую неприятность получить.
Мурзавецкий. Да я
не хотел брать, зачем! Я просто, моншер, хотел, сан-фасон, предложить руку, чтобы, компрене ву, соединить капиталы. У меня ничего…
то есть нет,
что я! У меня состояние, у нее состояние, какие тут иски да взыски!
Глафира. А это уж слишком. Впрочем, все-таки лучше,
чем говорить пошлости. Эко горе ваше! Любезничать
не умеете, а любезничать надо. Ну, да
не беспокойтесь, я вам помогу. Закутайтесь пледом, заткните уши ватой, а
то сыро стало! Вот так. (Одевает Лыняева пледом.)
Глафира (опять прилегая к Лыняеву). Итак, вы меня любите, мы живем душа в душу. Я — олицетворенная кротость и покорность, я
не только исполняю, но предупреждаю ваши желания, а между
тем понемногу забираю в руки вас и все ваше хозяйство, узнаю малейшие ваши привычки и капризы и, наконец, в короткое время делаюсь для вас совершенной необходимостью, так
что вы без меня шагу ступить
не можете.
Кто
что ни говори, а холостая жизнь очень приятна. Вот теперь, например, если б я был женат, ведь жена помешала бы спать. «
Не спи, душенька, нехорошо, тебе нездорово, ты от этого толстеешь». А
того и знать
не хочет, как ее «душеньке» приятно уснуть, когда сон клонит и глаза смыкаются… (Садится на диван под окном.)
Мурзавецкий. А дальше — малёр. Мало
того,
что не пустила, а еще поставила засаду из лакеев. И если бы
не мой Тамерлан — ну, адьё, мон плезир! Только бы вы меня и видели, ма тант. Лев, а
не собака:
того за горло, другого за горло, ну и разбежались, и я жив. Собака — друг. (Свищет.) Тамерлан, иси! Друг единственный!
Чугунов. Спасибо скажете, а
не то,
что костылем.
Беркутов. Я ведь только к
тому говорю, Меропа Давыдовна,
что если бы я служил, я бы без вашего совета ничего
не делал.
Мурзавецкая.
Не клевещи, матушка, на женщин! Всякие бывают; есть и такие,
что не только своим хозяйством, а хоть губернией править сумеют, хоть в Хиву воевать посылай. А мужчины есть тоже всякие: есть вот и такие молодцы (показывает на Беркутова), а
то видали мы и таких,
что своей охотой к бабам в лакеи идут.
— Э! да ты, я вижу, Аркадий Николаевич, понимаешь любовь, как все новейшие молодые люди: цып, цып, цып, курочка, а как только курочка начинает приближаться, давай бог ноги! Я не таков. Но довольно об этом. Чему помочь нельзя, о том и говорить стыдно. — Он повернулся на бок. — Эге! вон молодец муравей тащит полумертвую муху. Тащи ее, брат, тащи! Не смотри на то, что она упирается, пользуйся тем, что ты, в качестве животного, имеешь право не признавать чувства сострадания,
не то что наш брат, самоломанный!
Неточные совпадения
Городничий (дрожа).По неопытности, ей-богу по неопытности. Недостаточность состояния… Сами извольте посудить: казенного жалованья
не хватает даже на чай и сахар. Если ж и были какие взятки,
то самая малость: к столу что-нибудь да на пару платья.
Что же до унтер-офицерской вдовы, занимающейся купечеством, которую я будто бы высек,
то это клевета, ей-богу клевета. Это выдумали злодеи мои; это такой народ,
что на жизнь мою готовы покуситься.
Городничий (в сторону).О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! разбери кто хочет!
Не знаешь, с которой стороны и приняться. Ну, да уж попробовать
не куды пошло!
Что будет,
то будет, попробовать на авось. (Вслух.)Если вы точно имеете нужду в деньгах или в
чем другом,
то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
Хлестаков. Право,
не знаю. Ведь мой отец упрям и глуп, старый хрен, как бревно. Я ему прямо скажу: как хотите, я
не могу жить без Петербурга. За
что ж, в самом деле, я должен погубить жизнь с мужиками? Теперь
не те потребности; душа моя жаждет просвещения.
Анна Андреевна. После? Вот новости — после! Я
не хочу после… Мне только одно слово:
что он, полковник? А? (С пренебрежением.)Уехал! Я тебе вспомню это! А все эта: «Маменька, маменька, погодите, зашпилю сзади косынку; я сейчас». Вот тебе и сейчас! Вот тебе ничего и
не узнали! А все проклятое кокетство; услышала,
что почтмейстер здесь, и давай пред зеркалом жеманиться: и с
той стороны, и с этой стороны подойдет. Воображает,
что он за ней волочится, а он просто тебе делает гримасу, когда ты отвернешься.
Один из них, например, вот этот,
что имеет толстое лицо…
не вспомню его фамилии, никак
не может обойтись без
того, чтобы, взошедши на кафедру,
не сделать гримасу, вот этак (делает гримасу),и потом начнет рукою из-под галстука утюжить свою бороду.