Неточные совпадения
Бальзаминова. Говорят: за
чем пойдешь,
то и найдешь! Видно,
не всегда так бывает. Вот Миша ходит-ходит, а все
не находит ничего. Другой бы бросил давно, а мой все
не унимается. Да коли правду сказать, так Миша очень справедливо рассуждает: «Ведь мне, говорит, убытку нет,
что я хожу, а прибыль может быть большая; следовательно, я должен ходить. Ходить понапрасну, говорит, скучно, а бедность-то еще скучней».
Что правда
то правда. Нечего с ним и спорить.
Бальзаминова. Нет, я
не про
то! Я насчет
того,
что замуж-то идти?
Красавина. Ну где ему! Тысяч до десяти сочтет, а больше
не сумеет. А
то вот еще какие оказии бывают, ты знаешь ли? Что-то строили, уж я
не припомню, так артитехторы считали, считали, цифирю
не хватило.
Красавина.
Что же станешь на суде говорить? Какие во мне пороки станешь доказывать? Ты и слов-то
не найдешь; а и найдешь, так складу
не подберешь! А я и
то скажу, и другое скажу; да слова-то наперед подберу одно к другому. Вот нас с тобой сейчас и решат: мне превелегию на листе напишут…
Красавина. Кто ж этого
не знает! Весь свет знает. А это я к
тому говорю, красавица ты моя писаная,
что от кого же нам и жить-то, бедным сиротам, как
не от вас, богатых людей? Вам жить да нежиться, а нам для вас служить. Ты сиди только да придумывай, а я уж для тебя все, окромя разве птичьего молока.
Красавина. Лень тебе, красавица моя, а
то как бы
не придумать. Я бы на твоем месте, да с твоими деньгами, такое веселье завела, таких чудес бы натворила,
что ни об
чем бы, кроме меня, и
не разговаривали.
Анфиса. Еще какая тоска-то! А за кого я пойду? Я лучше умру, а уж
не пойду за
тех женихов,
что братцы сватают. Невежество-то мне и дома надоело. А мы сами немножко виноваты: тогда, как тятенька умер, уж мы много себе вольности дали.
Анфиса. Еще бы после этого да я
не поехала! Это даже было бы неучтиво с моей стороны. (Читает.) «Впрочем, может быть, вам ваша жизнь нравится и вся ваша любовь заключается в
том, чтобы писать письма и заставлять обожателей во всякую погоду ходить по пятнадцати раз мимо ваших окон? В таком случае извините,
что я предложил вам бежать со мной…»
Красавина. А за
то,
что не лазий по заборам! Разве показано по заборам: ворам дорогу указывать? Ты у меня как хозяйку-то испугал, а? Как? Так
что теперь неизвестно, жива ли она там в беседке-то! Вот
что, друг ты мой!
Красавина. Теперь «сделай милостью», а давеча так из дому гнать! Ты теперь весь в моей власти, понимаешь ты это?
Что хочу,
то с тобой и сделаю. Захочу — прощу, захочу — под уголовную подведу. Засудят тебя и зашлют, куда Макар телят
не гонял.
Красавина. Уж это
не твое дело. Будут. Только уж ты из-под моей власти ни на шаг.
Что прикажу,
то и делай! Как только хозяйка выдет, говори,
что влюблен. (Показывая на забор.) Там тебе нечего взять, я ведь знаю; а здесь дело-то скорей выгорит, да и денег-то впятеро против
тех.
Бальзаминов.
Что сон! Со мной наяву
то было,
что никому ни в жизнь
не приснится. У своей был… и у
той был,
что сваха-то говорила, у Белотеловой, я фамилию на воротах прочел, как выходил оттуда; а туда через забор…
Бальзаминов. Впотьмах, маменька, мечтать лучше. Оно можно и при огне, только надобно зажмуриться, а в потемках можно и так, с открытыми глазами. Я теперь могу себя представить как угодно. И в зале могу себя представить в отличной, и в карете, и в саду; а принесите вы свечку, я сейчас увижу,
что я в самой бедной комнате, мебель скверная, ну и все пропало. Да и на себя-то взгляну — совсем
не тот, какой я в мечтах-то.
Бальзаминов. В самом деле
не возьму. Все равно и дома украдут. Куда ж бы их деть? В саду спрятать, в беседке под диван? Найдут. Отдать кому-нибудь на сбережение, пока мы на гулянье-то ездим? Пожалуй, зажилит,
не отдаст после. Нет, лучше об деньгах
не думать, а
то беспокойно очень; об
чем ни задумаешь, всё они мешают. Так я без денег будто гуляю.
Бальзаминов. Ах, я и
не знал,
что вы здесь-с. Я так, по-домашнему, с маменькой-с… а
то я при вас бы
не стал таких глупостей говоритъ-с! Впрочем,
что ж такое, в сумерках отчего ж и
не заняться иногда,
не помечтать-с?
Бальзаминов. Ну уж, маменька,
что будет
то будет, а мне от своего счастья бегать нельзя. Все сделано отлично, так чтоб теперь
не испортить. Прощайте.
Матрена. Вот тут есть одна: об пропаже гадает. Коли
что пропадет у кого, так сказывает. Да и
то по именам
не называет, а больше всё обиняком. Спросят у нее: «Кто, мол, украл?» А она поворожит, да и скажет: «Думай, говорит, на черного или на рябого». Больше от нее и слов нет. Да и
то, говорят, от старости,
что ли, все врет больше.
Бальзаминова. Ты
не знаешь, а
то, чай, как
не быть. Такая ты незанимательная женщина: ни к
чему у тебя любопытства нет.
Бальзаминов. Нет, маменька,
не оттого,
что уменья нет, а оттого,
что счастья нет мне ни в
чем. Будь счастье, так все бы было, и коляска, и деньги. И с другой невестой
то же будет: вот посмотрите. Придет сваха, да такую весточку скажет,
что на ногах
не устоишь.
— Э! да ты, я вижу, Аркадий Николаевич, понимаешь любовь, как все новейшие молодые люди: цып, цып, цып, курочка, а как только курочка начинает приближаться, давай бог ноги! Я не таков. Но довольно об этом. Чему помочь нельзя, о том и говорить стыдно. — Он повернулся на бок. — Эге! вон молодец муравей тащит полумертвую муху. Тащи ее, брат, тащи! Не смотри на то, что она упирается, пользуйся тем, что ты, в качестве животного, имеешь право не признавать чувства сострадания,
не то что наш брат, самоломанный!
Неточные совпадения
Городничий (дрожа).По неопытности, ей-богу по неопытности. Недостаточность состояния… Сами извольте посудить: казенного жалованья
не хватает даже на чай и сахар. Если ж и были какие взятки,
то самая малость: к столу что-нибудь да на пару платья.
Что же до унтер-офицерской вдовы, занимающейся купечеством, которую я будто бы высек,
то это клевета, ей-богу клевета. Это выдумали злодеи мои; это такой народ,
что на жизнь мою готовы покуситься.
Городничий (в сторону).О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! разбери кто хочет!
Не знаешь, с которой стороны и приняться. Ну, да уж попробовать
не куды пошло!
Что будет,
то будет, попробовать на авось. (Вслух.)Если вы точно имеете нужду в деньгах или в
чем другом,
то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
Хлестаков. Право,
не знаю. Ведь мой отец упрям и глуп, старый хрен, как бревно. Я ему прямо скажу: как хотите, я
не могу жить без Петербурга. За
что ж, в самом деле, я должен погубить жизнь с мужиками? Теперь
не те потребности; душа моя жаждет просвещения.
Анна Андреевна. После? Вот новости — после! Я
не хочу после… Мне только одно слово:
что он, полковник? А? (С пренебрежением.)Уехал! Я тебе вспомню это! А все эта: «Маменька, маменька, погодите, зашпилю сзади косынку; я сейчас». Вот тебе и сейчас! Вот тебе ничего и
не узнали! А все проклятое кокетство; услышала,
что почтмейстер здесь, и давай пред зеркалом жеманиться: и с
той стороны, и с этой стороны подойдет. Воображает,
что он за ней волочится, а он просто тебе делает гримасу, когда ты отвернешься.
Один из них, например, вот этот,
что имеет толстое лицо…
не вспомню его фамилии, никак
не может обойтись без
того, чтобы, взошедши на кафедру,
не сделать гримасу, вот этак (делает гримасу),и потом начнет рукою из-под галстука утюжить свою бороду.