Неточные совпадения
— Стало быть, она здесь живет? — произнесла княгиня, устремляя на
мужа внимательный
взгляд.
— Но правда ли это, нет ли тут какой-нибудь ошибки, не другая ли какая-нибудь это Жиглинская? — спросила княгиня, делая вместе с тем знак барону, чтобы он прекратил этот разговор: она очень хорошо заметила, что
взгляд князя делался все более и более каким-то мутным и устрашенным; чуткое чувство женщины говорило ей, что
муж до сих пор еще любил Елену и что ему тяжело было выслушать подобное известие.
При всем том, как только челнок мужа коснулся берега, она подошла к самому краю площадки.
Взгляд мужа и движения, его сопровождавшие, невольно заставили ее отступить назад: она никогда еще не видела такого страшного выражения на лице его. Дуня подавила, однако ж, робость и, хотя не без заметного смущения, передала мужу приказание тестя.
Все это было выговорено шутя: ни стариковской горечи, ни чиновничьей строгости не слышалось в тоне. Антонина Сергеевна схватила
взгляд мужа. Его острые глаза отливали стальным блеском, точно говорили:
Неточные совпадения
Анна, думавшая, что она так хорошо знает своего
мужа, была поражена его видом, когда он вошел к ней. Лоб его был нахмурен, и глаза мрачно смотрели вперед себя, избегая ее
взгляда; рот был твердо и презрительно сжат. В походке, в движениях, в звуке голоса его была решительность и твердость, каких жена никогда не видала в нем. Он вошел в комнату и, не поздоровавшись с нею, прямо направился к ее письменному столу и, взяв ключи, отворил ящик.
Анна, вся поглощенная зрелищем скакавшего Вронского, почувствовала сбоку устремленный на себя
взгляд холодных глаз своего
мужа.
Когда жена вышла,
муж долго медлил, отыскивая глазами
взгляда Анны и, видимо, желая ей поклониться.
— Я боюсь, что вам здесь не совсем хорошо, — сказала она отворачиваясь от его пристального
взгляда и оглядывая комнату. — Надо будет спросить у хозяина другую комнату, — сказала она
мужу, — и потом чтобы нам ближе быть.
Он не только не любил семейной жизни, но в семье, и в особенности в
муже, по тому общему
взгляду холостого мира, в котором он жил, он представлял себе нечто чуждое, враждебное, а всего более — смешное.