Неточные совпадения
Марья Васильевна обмерла от страха.
Слова племянника были слишком дерзки, потому что
барон именно и оказывал Михайле Борисовичу некоторые услуги по поводу одной его старческой и, разумеется, чисто физической привязанности на стороне: он эту привязанность сопровождал в театр, на гулянье, и вообще даже несколько надзирал за ней. Старушка все это очень хорошо знала и от всей души прощала мужу и
барону.
Наши школьники тоже воспылали к ней страстью, с тою только разницею, что
барон всякий раз, как оставался с Элизой вдвоем, делал ей глазки и намекая ей даже
словами о своих чувствах; но князь никогда почти ни о чем с ней не говорил и только слушал ее игру на фортепьянах с понуренной головой и вздыхал при этом; зато князь очень много говорил о своей страсти к Элизе
барону, и тот выслушивал его, как бы сам в этом случае нисколько не повинный.
Барон, насчет которого были прямо сказаны эти
слова, только слегка побледнел, и затем генерал при каждом докладе его стал придираться ко всевозможным пустым промахам и резко выговаривать за них.
«Этот Петербург, товарищи мои по службе, даже комнаты и мебель,
словом, все, что напоминает мне моего богоподобного Михайла Борисовича, все это еще более раскрывает раны сердца моего», — заключал
барон свое письмо, на каковое князь в тот же день послал ему телеграфическую депешу, которою уведомлял
барона, что он ждет его с распростертыми объятиями и что для него уже готово помещение, именно в том самом флигеле, где и князь жил.
Княгиня на последние
слова его ничего не сказала;
барон тоже. Он, кажется, начинал немножко догадываться, что между супругами что-то неладное происходит.
— Тем, что позволили себе разлюбить ее, — отвечал
барон, сделав заметное ударение на
слове позволили.
— Вот вздор какой! — рассмеялся
барон, видимо, стараясь принять все эти
слова князя за приятельскую, не имеющую никакого смысла шутку; затем он замолчал, понурил голову и вскоре захрапел.
Барон почти
слово в
слово развращал княгиню мыслями князя!
Барон, Петицкая и княгиня, хоть не говеем, может быть, искренне, но старались между собой разговаривать весело; князь же ни
слова почти не произнес, и после обеда, когда
барон принялся шаловливо развешивать по деревьям цветные фонари, чтобы осветить ими ночью сад, а княгиня вместе с г-жой Петицкой принялась тоже шаловливо помогать ему, он ушел в свой флигель, сел там в кресло и в глубокой задумчивости просидел на нем до тех пор, пока не вошел к нему прибывший на вечер Миклаков.
У Елены был прекрасный слух, а у князя — зрение: она расслышала все
слова Архангелова, а тот видел, как Архангелов показал глазами на княгиню и
барона.
Все эти подозрения и намеки, высказанные маленьким обществом Григоровых
барону, имели некоторое основание в действительности: у него в самом деле кое-что начиналось с Анной Юрьевной; после того неприятного ужина в Немецком клубе
барон дал себе
слово не ухаживать больше за княгиней; он так же хорошо, как и она, понял, что князь начудил все из ревности, а потому подвергать себя по этому поводу новым неприятностям
барон вовсе не желал, тем более, что черт знает из-за чего и переносить все это было, так как он далеко не был уверен, что когда-нибудь увенчаются успехом его искания перед княгиней; но в то же время переменить с ней сразу тактику и начать обращаться холодно и церемонно
барону не хотелось, потому что это прямо значило показать себя в глазах ее трусом, чего он тоже не желал.
— Атмосфера приятная? — переспросил
барон, совершенно как бы не поняв ее
слов. — Какая же это атмосфера? — прибавил он.
На другой день Анна Юрьевна в самом деле заехала за
бароном и увезла его с собой. Дом ее и убранство в оном совершенно подтвердили в глазах
барона ее
слова о двадцати тысячах душ. Он заметно сделался внимательнее к Анне Юрьевне и начал с каким-то особенным уважением ее подсаживать и высаживать из экипажа, а сидя с ней в коляске, не рассаживался на все сиденье и занимал только половину его.
Словом, рассудок очень ясно говорил в князе, что для спокойствия всех близких и дорогих ему людей, для спокойствия собственного и, наконец, по чувству справедливости он должен был на любовь жены к другому взглянуть равнодушно; но в то же время, как и в истории с
бароном Мингером, чувствовал, что у него при одной мысли об этом целое море злобы поднимается к сердцу.
Она непременно ожидала, что князь подойдет к княгине, скажет с ней два — три ласковых
слова; но он, поздоровавшись очень коротко с
бароном, а на Миклакова даже не взглянув, принялся ходить взад и вперед по зале и взглядывал только при этом по временам на часы.
— Приеду! — отвечал тот, держа по-прежнему голову потупленною и каким-то мрачным голосом:
слова князя о том, что у него будет обедать красивый поляк, очень неприятно отозвались в ухе
барона.
— Надобно беречь свое здоровье; нельзя им так рисковать! — проговорил князь, бог знает, что желая этим сказать; но
барон не ответил ему на это ни
слова и поспешно начал сходить с лестницы.
Появление Жуквича окончательно напугало
барона: недаром точно каленым железом кто ударил в грудь его при первых же
словах князя об этом господине.
— Что делать!.. — отвечал
барон, улыбаясь. — Еще Грибоедов сказал, что «умный человек не может быть не плут». [«умный человек не может быть не плут» —
слова Репетилова в четвертом явлении IV действия «Горя от ума»: «Да умный человек не может быть не плутом».]
Одна только мишура и громкие
слова!» — философствовал
барон.
Часам к восьми вечера богатый дом Анны Юрьевны был почти весь освещен.
Барон, франтовато одетый, пришел из своего низу и с гордым, самодовольным видом начал расхаживать по всем парадным комнатам. Он на этот раз как-то более обыкновенного строго относился к проходившим взад и вперед лакеям, приказывая им то лампу поправить, то стереть тут и там пыль, —
словом, заметно начинал чувствовать себя некоторым образом хозяином всей этой роскоши.
Барон между тем продолжал делать осмотр. Тут же на столе, невдалеке, он увидел ящик от пистолетов с открытою крышкой, на которой виднелись какие-то написанные
слова. Он невольно ими заинтересовался и прочел, а прочтя, усмехнулся и пожал плечами.
Наконец, встал сам
барон сказать свое
слово.
Барон, если только припомнит читатель, вообще любил, вследствие, может быть, основательности собственного характера,
слова: фундамент, оплот, основа.
Про свое собственное училище
барон сказал, что оно пока еще зерно, из которого, может быть, выйдет что-нибудь достойное внимания общества; себя при этом он назвал сеятелем, вышедшим в поле с добрыми пожеланиями, которые он надеется привести к вожделенному исполнению с помощию своих добрых и уважаемых сослуживцев, между которыми
барон как-то с особенною резкостью в похвалах указал на избранную им начальницу заведения, г-жу Петицкую, добродетели которой, по его
словам, как светоч, будут гореть перед глазами ее юных воспитанниц.
Неточные совпадения
Появление иностранных графов и
баронов было в Польше довольно обыкновенно: они часто были завлекаемы единственно любопытством посмотреть этот почти полуазиатский угол Европы: Московию и Украйну они почитали уже находящимися в Азии. И потому гайдук, поклонившись довольно низко, почел приличным прибавить несколько
слов от себя.
Появление Обломова в доме не возбудило никаких вопросов, никакого особенного внимания ни в тетке, ни в
бароне, ни даже в Штольце. Последний хотел познакомить своего приятеля в таком доме, где все было немного чопорно, где не только не предложат соснуть после обеда, но где даже неудобно класть ногу на ногу, где надо быть свежеодетым, помнить, о чем говоришь, —
словом, нельзя ни задремать, ни опуститься, и где постоянно шел живой, современный разговор.
В другой раз, опять по неосторожности, вырвалось у него в разговоре с
бароном слова два о школах живописи — опять ему работа на неделю; читать, рассказывать; да потом еще поехали в Эрмитаж: и там еще он должен был делом подтверждать ей прочитанное.
Взгляд ее не следил за ним, как прежде. Она смотрела на него, как будто давно знала, изучила его, наконец, как будто он ей ничего, все равно как
барон, —
словом, он точно не видал ее с год, и она на год созрела.
— Такое опровержение своих же
слов, как я уже вам заметил, похоже на подтверждение их вновь, — промычал
барон. — Ваши
слова решительно непочтительны.