Неточные совпадения
На дворе, впрочем, невдолге показался Симонов; на лице у него написан был смех, и за ним шел какой-то болезненной походкой Ванька, с всклоченной
головой и с заплаканной рожею. Симонов
прошел опять к барчикам; а Ванька отправился в свою темную конуру в каменном коридоре и лег там.
— Когда лучше узнаю историю, то и обсужу это! — отвечал Павел тоже сухо и ушел; но куда было девать оставшиеся несколько часов до ночи? Павлу пришла в
голову мысль
сходить в дом к Есперу Иванычу и посмотреть на те места, где он так счастливо и безмятежно провел около года, а вместе с тем узнать, нет ли каких известий и от Имплевых.
Павел ворочался и метался, и чем более
проходило времени, тем больше у него
голова горела и нервы расстраивались.
И Салов, делая явно при всех гримасу,
ходил к ней, а потом, возвращаясь и садясь, снова повторял эту гримасу и в то же время не забывал показывать
головой Павлу на Неведомова и на его юную подругу и лукаво подмигивать.
— Есть!.. Есть!.. — отвечал тот,
ходя по комнате и закидывая
голову назад.
Вихров начал снова свое чтение. С наступлением пятой главы инженер снова взглянул на сестру и даже делал ей знак
головой, но она как будто бы даже и не замечала этого. В седьмой главе инженер сам, по крайней мере, вышел из комнаты и все время ее чтения
ходил по зале, желая перед сестрой показать, что он даже не в состоянии был слушать того, что тут читалось. Прокурор же слушал довольно равнодушно. Ему только было скучно. Он вовсе не привык так помногу выслушивать чтения повестей.
Это был каменный флигель, в котором на одной половине жил писарь и производились дела приказские, а другая была предназначена для приезда чиновников. Вихров
прошел в последнее отделение. Вскоре к нему явился и
голова, мужик лет тридцати пяти, красавец из себя, но довольно уже полный, в тонкого сукна кафтане, обшитом золотым позументом.
— Не знаю… признаю… да! — согласился Родион, взмахивая при этом глазами на Клыкова, который, с опущенной
головой и тихой походкой,
ходил по гостиной.
У Вихрова в это мгновение мелькнула страшная в
голове мысль: подозвать к себе какого-нибудь мужика, приставить ему пистолет ко лбу и заставить его приложить руку — и так
пройти всех мужиков; ну, а как который-нибудь из них не приложит руки, надобно будет спустить курок: у Вихрова кровь даже при этом оледенела, волосы стали дыбом.
Юлия же как бы больше механически подала руку жениху, стала
ходить с ним по зале — и при этом весьма нередко повертывала
голову в ту сторону, где сидел Вихров. У того между тем сейчас же начался довольно интересный разговор с m-lle Прыхиной.
— А, так вот это кто и что!.. — заревел вдруг Вихров, оставляя Грушу и выходя на средину комнаты: ему пришло в
голову, что Иван нарочно из мести и ревности выстрелил в Грушу. — Ну, так погоди же, постой, я и с тобой рассчитаюсь! — кричал Вихров и взял одно из ружей. — Стой вот тут у притолка, я тебя сейчас самого застрелю; пусть меня
сошлют в Сибирь, но кровь за кровь, злодей ты этакий!
В Воздвиженском в это время Вихров, пришедши уже в себя и будучи только страшно слаб, лежал, опустив
голову на подушки; худ и бледен он был, как мертвец, и видно было, что мысли, одна другой мрачнее,
проходили постоянно в его
голове.
При этой мысли он взглянул и на себя в зеркало:
голова его была седа, лицо испещрено морщинами; на лбу выступили желчные пятна, точно лет двадцать или тридцать
прошло с тех пор, как он приехал в этот город, в первый раз еще в жизни столь сильно потрясенный.
Да и зачем ему соваться в высшее, обер-офицерское общество? В роте пятьдесят таких фараонов, как и он, пусть они все дружатся и развлекаются. Мирятся и ссорятся, танцуют и поют промеж себя; пусть хоть представления дают и на
головах ходят, только не мешали бы вечерним занятиям.
А что вы пожаловали, так это мне лестно, потому что мы хоть и лыком шиты, дальше уездного училища свету не видали, ну, а все-таки почтен доверием общества, третий срок
головой хожу, так мое слово у господ горожан чего-нибудь да стоит.
Неточные совпадения
Ходи улицей потише, // Носи
голову пониже, // Коли весело — не смейся, // Не поплачь с тоски!.. //………………………………….
Читая эти письма, Грустилов приходил в необычайное волнение. С одной стороны, природная склонность к апатии, с другой, страх чертей — все это производило в его
голове какой-то неслыханный сумбур, среди которого он путался в самых противоречивых предположениях и мероприятиях. Одно казалось ясным: что он тогда только будет благополучен, когда глуповцы поголовно станут
ходить ко всенощной и когда инспектором-наблюдателем всех глуповских училищ будет назначен Парамоша.
И Дунька и Матренка бесчинствовали несказанно. Выходили на улицу и кулаками сшибали проходящим
головы,
ходили в одиночку на кабаки и разбивали их, ловили молодых парней и прятали их в подполья, ели младенцев, а у женщин вырезали груди и тоже ели. Распустивши волоса по ветру, в одном утреннем неглиже, они бегали по городским улицам, словно исступленные, плевались, кусались и произносили неподобные слова.
С тех пор
прошло уже довольно времени, в продолжение коего я ежедневно рассматривал градоначальникову
голову и вычищал из нее сор, в каковом занятии пребывал и в то утро, когда ваше высокоблагородие, по оплошности моей, законфисковали принадлежащий мне инструмент.
Но все ухищрения оказались уже тщетными.
Прошло после того и еще два дня; пришла наконец и давно ожидаемая петербургская почта, но никакой
головы не привезла.