Неточные совпадения
— Прекрасно-с! И поэтому, по приезде в Петербург, вы возьмите этого молодого человека с собой и отправляйтесь по адресу этого
письма к господину, которого я очень хорошо знаю; отдайте ему
письмо, и что он вам скажет: к себе ли возьмет
вашего сына для приготовления, велит ли отдать кому — советую слушаться беспрекословно и уже денег в этом случае не жалеть, потому что в Петербурге также пьют и едят, а не воздухом питаются!
— Касательно второго
вашего ребенка, — продолжала Александра Григорьевна, — я хотела было писать прямо к графу. По дружественному нашему знакомству это было бы возможно; но сами согласитесь, что лиц, так высоко поставленных, беспокоить о каком-нибудь определении в училище ребенка — совестно и неделикатно; а потому вот вам
письмо к лицу, гораздо низшему, но, пожалуй, не менее сильному… Он друг нашего дома, и вы ему прямо можете сказать, что Александра-де Григорьевна непременно велела вам это сделать!
— Барыня
ваша квартиру, вот, мне в низу
вашем отдала; вот и
письмо ее к тебе, — сказал полковник, подавая ему
письмо.
Я же господину Фатееву изъяснил так: что сын мой, как следует всякому благородному офицеру, не преминул бы вам дать за то удовлетворение на оружие; но так как супруга
ваша бежала уже к нему не первому, то вам сталее спрашивать с нее, чем с него, — и он, вероятно, сам не преминет немедленно выпроводить ее из Москвы к вам на должное распоряжение, что и приказываю тебе сим
письмом немедленно исполнить, а таких чернобрысых и сухопарых кошек, как она, я полагаю, найти в Москве можно».
Павел любил Фатееву, гордился некоторым образом победою над нею, понимал, что он теперь единственный защитник ее, — и потому можно судить, как оскорбило его это
письмо; едва сдерживая себя от бешенства, он написал на том же самом
письме короткий ответ отцу: «Я
вашего письма, по грубости и неприличию его тона, не дочитал и возвращаю его вам обратно, предваряя вас, что читать
ваших писем я более не стану и буду возвращать их к вам нераспечатанными. Сын
ваш Вихров».
— Я скажу этому купчишке, чтоб он дал вам под заемное
письмо за порядочные проценты этого мышьяку, чернильных орешков, а вы и сбывайте это тоже понемногу; вам, конечно, при
вашей семейной жизни надобны не все деньги вдруг.
Десять мешков я сейчас отдам за это монастырю; коли, говорю, своих не найду, так прихожане за меня сложатся; а сделал это потому, что не вытерпел, вина захотелось!» — «Отчего ж, говорит, ты не пришел и не сказал мне: я бы тебе дал немного, потому — знаю, что болезнь этакая с человеком бывает!..» — «Не посмел, говорю,
ваше преподобие!» Однакоже он написал владыке собственноручное
письмо, товарищи они были по академии.
— Зачем это вся
ваша, — сказал Вихров, дочитав
письмо, — я и частью ее не хочу воспользоваться!
Вы до сих пор не отвечаете мне на мое
письмо, а между тем я сгораю от нетерпения в ожидании
вашего ответа, который один может спасти и утешить меня в моем гадком положении!..
Я только еще успел немножко почестней пошевелиться в этом омуте всевозможных гадостей и мерзостей, как на меня сейчас же пошли доносы и изветы, но я дал себе слово биться до конца — пусть даже ссылают меня за то в Сибирь, ибо без благоприятного ответа
вашего на последнее
письмо мое — мне решительно это все равно.
— По-моему, самое благоразумное, — сказал он, — вам написать от себя министру
письмо, изложить в нем свою крайнюю надобность быть в Петербурге и объяснить, что начальник губернии не берет на себя разрешить вам это и отказывается ходатайствовать об этом, а потому вы лично решаетесь обратиться к его высокопревосходительству; но кроме этого — напишите и знакомым
вашим, кто у вас там есть, чтобы они похлопотали.
В деле аки бы
ваших сношений через становую приставшу с раскольниками есть одно только голословное
письмо священника; я и говорю, что прежде, чем предавать человека суду, надо обследовать все это законным порядком; они не согласились, в то же присутствие постановили, что они приведут в исполнение прежнее свое постановление, а я, с своей стороны, донесу министру своему.
— Это все Митька, наш совестный судья, натворил: долез сначала до министров, тем нажаловался; потом этот молодой генерал, Абреев, что ли, к которому вы давали ему
письмо, свез его к какой-то важной барыне на раут. «Вот, говорит, вы тому, другому, третьему расскажите о
вашем деле…» Он всем и объяснил — и пошел трезвон по городу!.. Министр видит, что весь Петербург кричит, — нельзя ж подобного господина терпеть на службе, — и сделал доклад, что по дошедшим неблагоприятным отзывам уволить его…
— Случилось это, — отвечал Живин, встав уже со своего стула и зашагав по балкону… — возвратилась она от братьев, я пришел, разумеется, к ним, чтобы наведаться об тебе; она, знаешь, так это ласково и любезно приняла меня, что я, разумеется, стал у них часто бывать, а там… слово за слово, ну, и натопленную печь раскалить опять нетрудно, — в сердчишке-то у меня опять прежний пламень вспыхнул, — она тоже, вижу, ничего: приемлет благосклонно разные мои ей заявления; я подумал: «Что, мол, такое?!» — пришел раз домой и накатал ей длиннейшее
письмо: так и так, желаю получить
вашу руку и сердце; ну, и получил теперь все оное!
Вихров очутился на этот раз под каким-то обаянием m-lle Катишь. Приехав домой, он сейчас же написал
письмо к Абрееву — как об ней, так и об Кергеле, выразившись о последнем, что «если
вашему превосходительству желательно иметь честного чиновника, то отвечаю вам за г-на Кергеля, как за самого себя»; а Катишь он рекомендовал так: «Девица эта, при весьма некрасивой наружности, самых высоких нравственных качеств».
«
Ваше превосходительство! — писала она своим бойким почерком. —
Письмо это пишет к вам женщина, сидящая день и ночь у изголовья
вашего умирающего родственника. Не буду описывать вам причину его болезни; скажу только, что он напуган был выстрелом, который сделал один злодей-лакей и убил этим выстрелом одну из горничных».
«Не заподозрите, бога ради, — писала она далее в своем
письме, — чтобы любовь привела меня к одру
вашего родственника; между нами существует одна только святая и чистая дружба, — очень сожалею, что я не имею портрета, чтобы послать его к вам, из которого вы увидали бы, как я безобразна и с каким ужасным носом, из чего вы можете убедиться, что все мужчины могут только ко мне пылать дружбою!»
— Ко мне сейчас почтмейстер заезжал и привез
письмо на
ваше имя, которое прислано до востребования; а потом ему писало из Петербурга начальство его, чтобы он вручил его вам тотчас, как вы явитесь в город.