Неточные совпадения
Другие действующие лица тоже не замедлили явиться, за исключением Разумова, за которым Плавин принужден был наконец
послать Ивана на извозчике, и тогда только этот юный кривляка явился; но и тут
шел как-то нехотя, переваливаясь, и увидя в коридоре жену Симонова, вдруг стал
с нею так нецеремонно шутить, что та сказала ему довольно сурово: «
Пойдите, барин, от меня, что вы!»
В это время они подошли к квартире Вихрова и стали взбираться по довольно красивой лестнице. В зале они увидели парадно накрытый обеденный стол, а у стены —
другой столик,
с прихотливой закуской. Салов осмотрел все это сейчас же орлиным взглядом. Павел встретил их
с немножко бледным лицом, в домашнем щеголеватом сюртуке,
с небрежно завязанным галстуком и
с волосами, зачесанными назад; все это к нему очень
шло.
С письмом этим Вихров предположил
послать Ивана и ожидал доставить ему удовольствие этим, так как он там увидится
с своей Машей, но сердце Ивана уже было обращено в
другую сторону; приехав в деревню, он не преминул сейчас же заинтересоваться новой горничной, купленной у генеральши, но та сейчас сразу отвергла все его искания и прямо в глаза назвала его «сушеным судаком по копейке фунт».
— Здесь вас ожидают ваши старые знакомые, — говорил Захаревский,
идя вслед за ним. — Вот они!.. — прибавил он, показывая на двух мужчин, выделившихся из толпы и подходящих к Вихрову. Один из них был в черной широкой и нескладной фрачной паре, а
другой, напротив, в узеньком коричневого цвета и со светлыми пуговицами фраке, в серых в обтяжку брюках,
с завитым хохолком и
с нафабренными усиками.
— Сами они николи не ездят и не ходят даже по земле, чтобы никакого и следа человеческого не было видно, — а по пням скачут,
с пенька на пенек, а где их нет, так по сучьям; уцепятся за один сучок, потом за
другой, и так иной раз
с версту
идут.
— Все запишут! — отвечал ему
с сердцем Вихров и спрашивать народ повел в село. Довольно странное зрелище представилось при этом случае: Вихров,
с недовольным и расстроенным лицом,
шел вперед; раскольники тоже
шли за ним печальные; священник то на того, то на
другого из них сурово взглядывал блестящими глазами. Православную женщину и Григория он велел старосте вести под присмотром — и тот поэтому
шел невдалеке от них, а когда те расходились несколько, он говорил им...
Вихров, взглянув вперед, невольно обмер: гора была крутейшая и длиннейшая;
с одной стороны, как стена какая,
шел косой склон ее, а
с другой, как пропасть бездонная, зиял овраг.
«Милый
друг мой! Понять не могу, что такое; губернатор прислал на тебя какой-то донос, копию
с которого прислал мне Плавин и которую я
посылаю к тебе. Об отпуске, значит, тебе и думать нечего. Добрый Абреев нарочно ездил объясняться
с министром, но тот ему сказал, что он в распоряжения губернаторов со своими подчиненными не входит. Если мужа ушлют в Южную армию, я не поеду
с ним, а поеду в имение и заеду в наш город повидаться
с тобой».
История этой любви очень проста: он тогда только что возвратился
с Кавказа,
слава гремела об его храбрости, все товарищи его
с удивлением и восторгом говорили об его мужестве и твердости, — голова моя закружилась — и я, забыв все
другие качества человека, видела в нем только героя-храбреца.
Перед Вихровым в это время стоял старик
с седой бородой, в коротенькой черной поддевке и в солдатских,
с высокими голенищами, сапогах. Это был Симонов. Вихров, как тогда
посылали его на службу, сейчас же распорядился, чтобы отыскали Симонова, которого он сделал потом управляющим над всем своим имением. Теперь он, по крайней мере,
с полчаса разговаривал
с своим старым приятелем, и все их объяснение больше состояло в том, что они говорили
друг другу нежности.
Гроб между тем подняли. Священники запели, запели и певчие, и все это
пошло в соседнюю приходскую церковь. Шлепая по страшной грязи, Катишь
шла по средине улицы и вела только что не за руку
с собой и Вихрова; а потом, когда гроб поставлен был в церковь, она отпустила его и велела приезжать ему на
другой день часам к девяти на четверке, чтобы после службы проводить гроб до деревни.
— Я не должен прощать ничего вредного, хоть бы мне и не вредило оно. Я — не один на земле! Сегодня я позволю себя обидеть и, может, только посмеюсь над обидой, не уколет она меня, — а завтра, испытав на мне свою силу, обидчик
пойдет с другого кожу снимать. И приходится на людей смотреть разно, приходится держать сердце строго, разбирать людей: это — свои, это — чужие. Справедливо — а не утешает!
Бедный мой отец, который не пел, а только вместе
шел с другими унтерами, объявил, что он дворянин, но генерал, злобно улыбаясь, сказал ему: «Дворянин должен быть с бо́льшим благоговением к служба господня» — и в своем присутствии, в соседней комнате с церковью, при торжественном пении божественных словословий, зверски приказал отсчитать триста ударов невинному юноше, запрещая ему даже кричать, чтоб «не возмущать господня служба».
Неточные совпадения
Городничий (в сторону).О, тонкая штука! Эк куда метнул! какого туману напустил! разбери кто хочет! Не знаешь,
с которой стороны и приняться. Ну, да уж попробовать не куды
пошло! Что будет, то будет, попробовать на авось. (Вслух.)Если вы точно имеете нужду в деньгах или в чем
другом, то я готов служить сию минуту. Моя обязанность помогать проезжающим.
Аммос Федорович. Да, нехорошее дело заварилось! А я, признаюсь,
шел было к вам, Антон Антонович,
с тем чтобы попотчевать вас собачонкою. Родная сестра тому кобелю, которого вы знаете. Ведь вы слышали, что Чептович
с Варховинским затеяли тяжбу, и теперь мне роскошь: травлю зайцев на землях и у того и у
другого.
Городничий. Я здесь напишу. (Пишет и в то же время говорит про себя.)А вот посмотрим, как
пойдет дело после фриштика да бутылки толстобрюшки! Да есть у нас губернская мадера: неказиста на вид, а слона повалит
с ног. Только бы мне узнать, что он такое и в какой мере нужно его опасаться. (Написавши, отдает Добчинскому, который подходит к двери, но в это время дверь обрывается и подслушивавший
с другой стороны Бобчинский летит вместе
с нею на сцену. Все издают восклицания. Бобчинский подымается.)
Ты дай нам слово верное // На нашу речь мужицкую // Без смеху и без хитрости, // По совести, по разуму, // По правде отвечать, // Не то
с своей заботушкой // К
другому мы
пойдем…»
Что шаг, то натыкалися // Крестьяне на диковину: // Особая и странная // Работа всюду
шла. // Один дворовый мучился // У двери: ручки медные // Отвинчивал;
другой // Нес изразцы какие-то. // «Наковырял, Егорушка?» — // Окликнули
с пруда. // В саду ребята яблоню // Качали. — Мало, дяденька! // Теперь они осталися // Уж только наверху, // А было их до пропасти!