Неточные совпадения
—
В Москву, — отвечал Павел совершенно покойно и,
усевшись на свое место, как бы ничего особенного
в начавшемся разговоре не заключалось, обратился к ключнице, разливавшей тут же
в комнате чай, и сказал: — Дай мне, пожалуйста, чаю, но только покрепче и погорячей!
В это время они входили
в ее
комнату и
усаживались.
— У меня уж самовар готов про них, — отвечала та бойко и повела Алену Сергеевну к себе
в кафишенскую [Кафишенская —
комната для приготовления кофе и хранения кофейной посуды.], где они втроем, то есть Груша, старая ключница и Алена Сергеевна,
уселись распивать чай.
«Зачем это она пришла ко мне?» — думал он, желая
в это время куда-нибудь провалиться. Первое его намерение было продолжать спать; но это оказалось совершенно невозможным, потому что становиха,
усевшись в соседней
комнате на диване, начала беспрестанно ворочаться, пыхтеть, кашлять, так что он, наконец, не вытерпел и, наскоро одевшись, вышел к ней из спальни; лицо у него было страшно сердитое, но становиха этим, кажется, нисколько не смутилась.
Однажды после обеда Вихров
уселся перед камином, а Мари зачем-то вышла
в задние
комнаты.
Неточные совпадения
Скоро, однако ж, и
в надзвездном мире сделалось душно; тогда он удалился
в уединенную
комнату и,
усевшись среди зелени померанцев и миртов, впал
в забытье.
Мы
уселись завтракать возле двери, ведущей
в угловую
комнату, где находилось человек десять молодежи,
в числе которой был и Грушницкий.
Бывало, под предлогом необходимой надобности, прибежишь от урока
в ее
комнату,
усядешься и начинаешь мечтать вслух, нисколько не стесняясь ее присутствием.
Накануне погребения, после обеда, мне захотелось спать, и я пошел
в комнату Натальи Савишны, рассчитывая поместиться на ее постели, на мягком пуховике, под теплым стеганым одеялом. Когда я вошел, Наталья Савишна лежала на своей постели и, должно быть, спала; услыхав шум моих шагов, она приподнялась, откинула шерстяной платок, которым от мух была покрыта ее голова, и, поправляя чепец,
уселась на край кровати.
Похолодев и чуть-чуть себя помня, отворил он дверь
в контору. На этот раз
в ней было очень мало народу, стоял какой-то дворник и еще какой-то простолюдин. Сторож и не выглядывал из своей перегородки. Раскольников прошел
в следующую
комнату. «Может, еще можно будет и не говорить», — мелькало
в нем. Тут одна какая-то личность из писцов,
в приватном сюртуке, прилаживалась что-то писать у бюро.
В углу
усаживался еще один писарь. Заметова не было. Никодима Фомича, конечно, тоже не было.