Неточные совпадения
— Может быть-с, но
дело не в людях, — возразил он, — а в том,
что силу дает этим господам, и какую еще силу: совесть людей становится в руках Таганки и Якиманки; разные ваши либералы и демагоги, шапки обыкновенно не хотевшие поднять
ни перед каким абсолютизмом, с наслаждением, говорят, с восторгом приемлют разные субсидии и службишки от Таганки!
В доме у него было около двадцати комнат, которые Бегушев занимал один-одинехонек с своими пятью лакеями и толстым поваром Семеном — великим мастером своего
дела, которого переманивали к себе все клубы и не могли переманить: очень Семену покойно и прибыльно было жить у своего господина. Убранство в доме Бегушева, хоть и очень богатое, было все старое: более десяти лет он не покупал
ни одной вещички из предметов роскоши, уверяя,
что на нынешних рынках даже бронзы порядочной нет, а все это крашеная медь.
Бегушев принадлежал к тому все более и более начинающему у нас редеть типу людей, про которых, пожалуй, можно сказать,
что это «люди не практические, люди слова, а не
дела»; но при этом мы все-таки должны сознаться,
что это люди очень умные, даровитые и —
что дороже всего — люди в нравственном и умственном отношении независимые: Бегушев, конечно, тысячекратно промолчал и не высказал того,
что думал; но зато
ни разу не сказал,
чего не чувствовал.
—
Ни слова!..
Ни звука!.. — воскликнул тот. — Это их
дело: свои люди — разберутся. Но сама переезжай ко мне, если боишься,
что она отравит тебя!
Граф Хвостиков по преимуществу за то был доволен Хмуриным,
что тот, как только его что-либо при следствии спрашивали относительно участия графа в
деле, махал рукой, усмехался и говорил: «Граф тут
ни при
чем! Мы ему ничего серьезного никогда не объясняли!» И Хвостиков простодушно воображал,
что Хмурин его хвалил в этом случае.
— Как вам это покажется, а?.. Хороша?.. — обратился Тюменев к Бегушеву. — На
днях только я выпустил этого негодяя из службы и очень рад был тому, так как он был никуда и
ни на
что не годный чиновник; но, признаюсь, теперь жалею: останься он у меня, я давнул бы его порядком за эту проделку!
Несмотря на то,
что у Елизаветы Николаевны, за исключением хорошеньких глазок и роскошных густых волос, никаких уже прелестей женских не существовало, но она — полураздетая, полуоборванная — произвела сильное раздражающее впечатление на моего пожилого героя; и странное
дело: по своим средствам Бегушев, конечно, давно бы мог половину театрального кордебалета победить, однако он
ни на кого из тамошних гурий и не глядел даже, а на Мерову глядел.
Такой прием графа и самая бумага сильно пугнули смотрителя: он немедленно очистил лучшую комнату, согнал до пяти сиделок, которые
раздели и уложили больную в постель. А о том,
чем, собственно, дочь больна и в какой мере опасна ее болезнь, граф даже забыл и спросить уже вызванного с квартиры и осмотревшего ее дежурного врача; но как бы то
ни было, граф, полагая,
что им исполнено все,
что надлежало, и очень обрадованный,
что дочь начала немного дремать, поцеловал ее, перекрестил и уехал.
Пошли порядки старые! // Последышу-то нашему, // Как на беду, приказаны // Прогулки.
Что ни день, // Через деревню катится // Рессорная колясочка: // Вставай! картуз долой! // Бог весть с чего накинется, // Бранит, корит; с угрозою // Подступит — ты молчи! // Увидит в поле пахаря // И за его же полосу // Облает: и лентяи-то, // И лежебоки мы! // А полоса сработана, // Как никогда на барина // Не работал мужик, // Да невдомек Последышу, // Что уж давно не барская, // А наша полоса!
— Что? — сказала наконец мамка глухим, дребезжащим голосом, — молишься, батюшка? Молись, молись, Иван Васильич! Много тебе еще отмаливаться! Еще б одни старые грехи лежали на душе твоей! Господь-то милостив; авось и простил бы! А то ведь у тебя
что ни день, то новый грех, а иной раз и по два и по три на день придется!
Дома, сидя в столовой и выпивая с Володиным, Передонов рассказывал ему про княгиню. Княгиня, в представлении Передонова,
что ни день дряхлела и становилась ужаснее: желтая, морщинистая, согбенная, клыкастая, злая, — неотступно мерещилась она Передонову.
Венецейцы, греки и морава //
Что ни день о русичах поют, // Величают князя Святослава. // Игоря отважного клянут. // И смеется гость земли немецкой, // Что, когда не стало больше сил. // Игорь-князь в Каяле половецкой // Русские богатства утопил. // И бежит молва про удалого, // Будто он, на Русь накликав зло. // Из седла, несчастный, золотого // Пересел в кощеево седло… // Приумолкли города, и снова // На Руси веселье полегло.
Саша. Ах, Николай, если бы ты знал, как ты меня утомил! Как измучил ты мою душу! Добрый, умный человек, посуди: ну, можно ли задавать такие задачи?
Что ни день, то задача, одна труднее другой… Хотела я деятельной любви, но ведь это мученическая любовь!
Неточные совпадения
Городничий. Ах, боже мой, вы всё с своими глупыми расспросами! не дадите
ни слова поговорить о
деле. Ну
что, друг, как твой барин?.. строг? любит этак распекать или нет?
Хлестаков. Да
что? мне нет никакого
дела до них. (В размышлении.)Я не знаю, однако ж, зачем вы говорите о злодеях или о какой-то унтер-офицерской вдове… Унтер-офицерская жена совсем другое, а меня вы не смеете высечь, до этого вам далеко… Вот еще! смотри ты какой!.. Я заплачу, заплачу деньги, но у меня теперь нет. Я потому и сижу здесь,
что у меня нет
ни копейки.
О! я шутить не люблю. Я им всем задал острастку. Меня сам государственный совет боится. Да
что в самом
деле? Я такой! я не посмотрю
ни на кого… я говорю всем: «Я сам себя знаю, сам». Я везде, везде. Во дворец всякий
день езжу. Меня завтра же произведут сейчас в фельдмарш… (Поскальзывается и чуть-чуть не шлепается на пол, но с почтением поддерживается чиновниками.)
)Мы, прохаживаясь по
делам должности, вот с Петром Ивановичем Добчинским, здешним помещиком, зашли нарочно в гостиницу, чтобы осведомиться, хорошо ли содержатся проезжающие, потому
что я не так, как иной городничий, которому
ни до
чего дела нет; но я, я, кроме должности, еще по христианскому человеколюбию хочу, чтоб всякому смертному оказывался хороший прием, — и вот, как будто в награду, случай доставил такое приятное знакомство.
У батюшки, у матушки // С Филиппом побывала я, // За
дело принялась. // Три года, так считаю я, // Неделя за неделею, // Одним порядком шли, //
Что год, то дети: некогда //
Ни думать,
ни печалиться, // Дай Бог с работой справиться // Да лоб перекрестить. // Поешь — когда останется // От старших да от деточек, // Уснешь — когда больна… // А на четвертый новое // Подкралось горе лютое — // К кому оно привяжется, // До смерти не избыть!