—
Черт с ними!.. Очень рад, что убрались! Сейчас тапер явится: попоем, потанцуем? Дам только мало! А что если бы пригласить ваших знакомых: Эмму и Терезию? — присовокупил он, взглянув вопросительно на Хмурина и Офонькина.
— Но это
черт с ним, дал не взаймы только, а так! Главное, зачем это ломанье и коверканье пред мной! Это, наверное, изволил пустить его Прокофий! Ну, я, наконец, разделаюсь с ним! Эй!.. Прокофья ко мне!
Неточные совпадения
— А
черт его знает, умный ли
он и ученый! — произнес уж
с некоторою досадливостью Янсутский. — Но кто ж тебе говорил все это про
него?
— Нет-с, ошибаетесь!.. Совершенно ошибаетесь, — возразил
он, едва приходя в себя от трепки, которую задал
ему его расходившийся катар. — Госпожа эта, напротив… когда
он написал потом ко мне… О те,
черт поганый, уняться не может! — воскликнул Грохов, относя слова эти к начавшему снова бить
его кашлю. — И когда я передал
ему вашу записку… что вы там желаете получить от
него лавки, капитала пятьдесят тысяч… Ну те, дьявол, как мучит!.. — заключил Грохов, продолжая кашлять.
Он немедля приказал
их взять к
черту, послал в магазин и велел оттуда принести прежде еще
им виденные там четыре очень дорогие, из белой бронзы, многосвечные шандалы и купил
их —
с тем, чтобы после отпразднования
они были отправлены к m-me Меровой.
— «Почтеннейший Григорий Мартынович! Случилась
черт знает какая оказия: третьего дня я получил от деда из Сибири письмо ругательное, как только можно себе вообразить, и все за то, что я разошелся
с женой; если, пишет, я не сойдусь
с ней, так
он лишит меня наследства, а это штука, как сам ты знаешь, стоит миллионов пять серебром. Съезди, бога ради, к Домне Осиповне и упроси ее, чтобы она позволила приехать к ней жить, и жить только для виду. Пусть старый хрыч думает, что мы делаем по
его».
— Oh, diable! [О,
черт! (франц.).]. Я бы никогда этого не сделал! — произнес
он с благородным негодованием.
— Да, я слышал, — сказал Сергей Иванович, останавливаясь у ее окна и заглядывая в него. Какая прекрасная
черта с его стороны! — прибавил он, заметив, что Вронского в отделении не было.
— И я не поеду. Очень нужно тащиться за пятьдесят верст киселя есть. Mathieu хочет показаться нам во всей своей славе;
черт с ним! будет с него губернского фимиама, обойдется без нашего. И велика важность, тайный советник! Если б я продолжал служить, тянуть эту глупую лямку, я бы теперь был генерал-адъютантом. Притом же мы с тобой отставные люди.
— Но все-таки суда я не хочу, вы помогите мне уладить все это без шума. Я вот послал вашего Мишку разнюхать — как там? И если… не очень, — завтра сам пойду к Блинову,
черт с ним! А вы — тетку утихомирьте, расскажите ей что-нибудь… эдакое, — бесцеремонно и напористо сказал он, подходя к Самгину, и даже легонько дотронулся до его плеча тяжелой, красной ладонью. Это несколько покоробило Клима, — усмехаясь, он сказал:
— А
черт с ним, кум! У тебя денег-то лопатой не переворочаешь! — возражал Тарантьев, тоже немного в тумане, — источник есть верный, черпай только, не уставай. Выпьем!
Неточные совпадения
Городничий. И не рад, что напоил. Ну что, если хоть одна половина из того, что
он говорил, правда? (Задумывается.)Да как же и не быть правде? Подгулявши, человек все несет наружу: что на сердце, то и на языке. Конечно, прилгнул немного; да ведь не прилгнувши не говорится никакая речь.
С министрами играет и во дворец ездит… Так вот, право, чем больше думаешь…
черт его знает, не знаешь, что и делается в голове; просто как будто или стоишь на какой-нибудь колокольне, или тебя хотят повесить.
А уж Тряпичкину, точно, если кто попадет на зубок, берегись: отца родного не пощадит для словца, и деньгу тоже любит. Впрочем, чиновники эти добрые люди; это
с их стороны хорошая
черта, что
они мне дали взаймы. Пересмотрю нарочно, сколько у меня денег. Это от судьи триста; это от почтмейстера триста, шестьсот, семьсот, восемьсот… Какая замасленная бумажка! Восемьсот, девятьсот… Ого! за тысячу перевалило… Ну-ка, теперь, капитан, ну-ка, попадись-ка ты мне теперь! Посмотрим, кто кого!
Черты лица
его грубы и жестки, как у всякого, начавшего тяжелую службу
с низших чинов.
Городничий (делая Бобчинскому укорительный знак, Хлестакову).Это-с ничего. Прошу покорнейше, пожалуйте! А слуге вашему я скажу, чтобы перенес чемодан. (Осипу.)Любезнейший, ты перенеси все ко мне, к городничему, — тебе всякий покажет. Прошу покорнейше! (Пропускает вперед Хлестакова и следует за
ним, но, оборотившись, говорит
с укоризной Бобчинскому.)Уж и вы! не нашли другого места упасть! И растянулся, как
черт знает что такое. (Уходит; за
ним Бобчинский.)
Спустили
с возу дедушку. // Солдат был хрупок на ноги, // Высок и тощ до крайности; // На
нем сюртук
с медалями // Висел, как на шесте. // Нельзя сказать, чтоб доброе // Лицо имел, особенно // Когда сводило старого — //
Черт чертом! Рот ощерится. // Глаза — что угольки!