Цитаты со словом «выхаживать»
Петра Михайлыча знали не только в городе и уезде, но, я думаю, и в половине губернии: каждый день, часов в семь утра, он
выходил из дома за припасами на рынок и имел, при этом случае, привычку поговорить со встречным и поперечным. Проходя, например, мимо полуразвалившегося домишка соседки-мещанки, в котором из волокового окна [Волоковое окно — маленькое задвижное оконце, прорубавшееся в избах старинной постройки в боковых стенах.] выглядывала голова хозяйки, повязанная платком, он говорил...
Особенно хороши
выходили у ней все соленые и маринованные приготовления; коренная рыба [Коренная рыба — круто соленая красная рыба весеннего улова.], например, заготовляемая ею в великий пост, была такова, что Петр Михайлыч всякий раз, когда ел ее в летние жары с ботвиньей, говорил...
— Нет, я вам ее дочитаю, я с удовольствием прочту ее еще раз; и вообразите себе, Валентин этот
вышел ужасно какой дурной человек.
— Вы, Петр Михайлыч, в отставку
вышли? — говорили ему.
Все, я думаю, помнят, в каком огромном количестве в тридцатых годах
выходили романы переводные и русские, романы всевозможных содержаний: исторические, нравоописательные, разбойничьи; сборники, альманахи и, наконец, журналы.
Когда Настенька
вышла совсем одетая, он воскликнул...
— Экая ты у меня светлая головка! Если б ты была мальчик, из тебя бы
вышел поэт, непременно поэт, — говорил старик.
Настенька
вышла из себя; на глазах ее навернулись слезы.
В двенадцать часов Калинович, переодевшись из мундира в черный фрак, в черный атласный шарф и черный бархатный жилет и надев сверх всего новое пальто,
вышел, чтоб отправиться делать визиты, но, увидев присланный ему экипаж, попятился назад: лошадь, о которой Петр Михайлыч так лестно отзывался, конечно, была, благодаря неусыпному вниманию Палагеи Евграфовны, очень раскормленная; но огромная, жирная голова, отвислые уши, толстые, мохнатые ноги ясно свидетельствовали о ее солидном возрасте, сырой комплекции и кротком нраве.
— Я всего два года
вышел из Московского университета и не служил еще.
— Из Московского университета изволили
выйти? Знаю, сударь, знаю: заведение ученое; там многие ученые мужи получили свое воспитание. О господи помилуй, господи помилуй, господи помилуй! — проговорил почтмейстер, подняв глаза кверху.
— Так, сударь, так; это
выходит очень недавнее время. Желательно бы мне знать, какие идут там суждения, так как пишут, что на горизонте нашем будет проходить комета.
Во всем этом старая девица имела довольно отдаленную цель: Петр Михайлыч, когда
вышло его увольнение, проговорил с ней: «Вот на мое место определен молодой смотритель; бог даст, приедет да на Настеньке и женится».
Все
вышли в залу, где Петр Михайлыч отрекомендовал новому знакомому Палагею Евграфовну. Калинович слегка поклонился ей; экономка сделала ему жеманный книксен.
Мы только слушаем, и если б тогда записывать его импровизации, прелестные бы
вышли стихотворения, — говорил Петр Михайлыч.
— Гоголя, по-моему, чересчур уж захвалили, — отвечал старик решительно. — Конечно, кто у него может это отнять: превеселый писатель! Все это у него
выходит живо, точно видишь перед собой, все это от души смешно и в то же время правдоподобно; но…
Настенька очень любила курить, но делала это потихоньку от отца: Петр Михайлыч, балуя и не отказывая дочери ни в чем,
выходил всегда из себя, когда видел ее с папироской.
— Мать ты моя, Палагея Евграфовна! — начала она рапортовать. — Не узнаю я моей квартиры, не мой дом, не мои комнаты, хоть вон
выходи. Что-что у меня до этого дворянин-помещик стоял — насорил, начернил во всех углах; а у этого, у моего красавчика, красота, чистота… прелесть, прелесть мужчина!
Он ходил для этой цели по улицам, рассматривал в соборе церковные древности,
выходил иногда в соседние поля и луга, глядел по нескольку часов на реку и, бродивши в базарный день по рынку, нарочно толкался между бабами и мужиками, чтоб прислушаться к их наречью и всмотреться в их перемешанные типы лиц.
Из ворот по временам
выходят с коромыслами на плечах и, переваливаясь с ноги на ногу, проворно идут за водой краснощекие и совсем уже без талии, но с толстыми задами мещанские девки, между тем как матери их тонкими, звонкими голосами перебраниваются с такими же звонкоголосыми соседками.
«Люблю, как люди женятся и веселятся», — заключал он; а Калинович с Настенькой начнут обыкновенно пересмеивать и доказывать, что все это очень пошло и глупо, так что старик
выходил, наконец, из себя и даже прикрикивал, особенно на дочь, которая, в свою очередь, не скрываясь и довольно дерзко противоречила всем его мягким и жизненным убеждениям, но зато Калиновича слушала, как оракула, и соглашалась с ним безусловно во всем.
— Подлинно, матери мои, человека не узнаешь, пока пуд соли не съешь, — говорила она, — то ли уж мне на первых порах не нравился мой постоялец, а
вышел прескупой-скупой мужчина.
Настенька
вышла в новом платье и в завитых локонах. С некоторого времени она стала очень заниматься своим туалетом.
— Отстрадал, наконец, четыре года. Вот, думаю, теперь
вышел кандидатом, дорога всюду открыта… Но… чтоб успевать в жизни, видно, надобно не кандидатство, а искательство и подличанье, на которое, к несчастью, я не способен. Моих же товарищей, идиотов почти, послали и за границу и понаделили бог знает чем, потому что они забегали к профессорам с заднего крыльца и целовали ручки у их супруг, немецких кухарок; а мне выпало на долю это смотрительство, в котором я окончательно должен погрязнуть и задохнуться.
Капитан молча встал,
вышел и тотчас же возвратился.
— Что такое у вас с ним, Флегонт Михайлыч,
вышло? — отнесся к капитану.
Петр Михайлыч опять
вышел из себя.
Петр Михайлыч от усталости и волнения не в состоянии был говорить, но за него очень подробно и последовательно рассказал Калинович. Старикашка городничий тоже
вышел из себя, застучал своей клюкой и закричал...
— Господину Медиокритскому, я думаю, можно
выйти? — присовокупил Калинович.
— Может-с! — отвечал городничий. — Извольте идти в эту комнату, — прибавил он строго Медиокритскому, который с насмешливой улыбкой
вышел.
Медиокритский чрез дощаную перегородку подслушал весь разговор и, видя, что дело его принимает очень дурной оборот, бросился к исправнику, когда тот
выходил.
Настенька, наконец,
вышла и вместе с Калиновичем нагнала отца и экономку на половине пути.
Проворно
выходил он из алтаря, очень долго молился перед царскими вратами и потом уже начинал произносить крестопоклонные изречения: «Господи владыко живота моего!» Положив три поклона, он еще долее молился и вслед за тем, как бы в духовном восторге, громко воскликнув: «Господи владыко живота моего!», клал четвертый земной поклон и, порывисто кланяясь молящимся, уходил в алтарь.
Когда богомольцы наши
вышли из монастыря, был уже час девятый. Калинович, пользуясь тем, что скользко и темно было идти, подал Настеньке руку, и они тотчас же стали отставать от Петра Михайлыча, который таким образом ушел с Палагеею Евграфовной вперед.
— Был у нас с ним, сударыня, об этом разговор, — начал он, — хоть не прямой, а косвенный; я, признаться, нарочно его и завел… брат меня все смущает… Там у них это неудовольствие с Калиновичем
вышло, ну да и шуры-муры ихние замечает, так беспокоится…
— Оттого, что лоб-то у него хорош, он и хочет сделать осмотрительно, и я это в нем уважаю, — проговорил Петр Михайлыч. — А что насчет опасений брата Флегонта, — продолжал он в раздумье и как бы утешая сам себя, — чтоб после худого чего не
вышло — это вздор! Калинович человек честный и в Настеньку влюблен.
Надобно сказать, что Петр Михайлыч со времени получения из Петербурга радостного известия о напечатании повести Калиновича постоянно занимался распространением славы своего молодого друга, и в этом случае чувства его были до того преисполнены, что он в первое же воскресенье завел на эту тему речь со стариком купцом, церковным старостой,
выходя с ним после заутрени из церкви.
Выйдя на крыльцо, Петр Михайлыч некоторое время стоял в раздумье.
— Терпение! Тебе хорошо говорить! Конечно, когда ты приезжаешь, я счастлива, но даже и наши отношения, как ты хочешь, они ужасны. Мне решительно надобно
выйти замуж.
— Ничего. Я знала, что все пустяками кончится. Ей просто жаль мне приданого. Сначала на первое письмо она отвечала ему очень хорошо, а потом, когда тот намекнул насчет состояния, — боже мой! —
вышла из себя, меня разбранила и написала ему какой только можешь ты себе вообразить дерзкий ответ.
— Оно ваше, и по закону вы сейчас же могли бы его получить, — произнес он с ударением, — но вы вспомните, кузина, что
выйдет страшная вражда, будет огласка — вы девушка, и явно идете против матери!
— Но если я
выйду замуж, это будет очень натурально. Должна же я буду чем-нибудь жить с мужем?
— Тогда, конечно, будет совсем другое дело, — начал он, — тогда у вас будет своя семья, отдельное существование; тогда хочешь или нет, а отдать должна; но, cher cousine [дорогая кузина (франц.).], — продолжал он, пожав плечами, — надобно наперед
выйти замуж, хоть бы даже убежать для этого пришлось: а за кого?..
Кто посолидней и получше, не хотят жениться, а остальная молодежь такая, что не только
выйти замуж за кого-нибудь из них, и в дом принять неловко.
— Очень вам благодарен, — отвечал Калинович и, надев пальто,
вышел на крыльцо.
— Проси! — приказал князь лакею и сам
вышел несколько в залу, а Полина встала и начала торопливо поправлять перед зеркалом волосы.
Оказалось, что портреты снимает удивительно: рисунок правильный, освещение эффектное, характерные черты лица схвачены с неподражаемой меткостью, но ни конца, ни отделки, особенно в аксессуарах, никакой; и это бы еще ничего, но хуже всего, что, рисуя с вас портрет, он делался каким-то тираном вашим: сеансы продолжал часов по семи, и — горе вам, если вы вздумаете встать и
выйти: бросит кисть, убежит и ни за какие деньги не станет продолжать работы.
— Ужасен! — продолжал князь. — Он начинает эту бедную женщину всюду преследовать, так что муж не велел, наконец, пускать его к себе в дом; он затевает еще больший скандал: вызывает его на дуэль; тот, разумеется, отказывается; он ходит по городу с кинжалом и хочет его убить, так что муж этот принужден был жаловаться губернатору — и нашего несчастного любовника, без копейки денег, в одном пальто, в тридцать градусов мороза,
высылают с жандармом из города…
Она, впрочем, думала, что князь только шутит, но
вышло напротив: в две недели кабинетик был готов. Полине было ужасно совестно. Старуха тоже недоумевала.
Цитаты из русской классики со словом «выхаживать»
Не могу утвердительно сказать, но, кажется, самец помогает самке сидеть на яйцах и
выхаживать молодых: по крайней мере он всегда играет вверху, недалеко от гнезда.
Блаженной памяти твой батюшка из докторских рук не
выхаживал; а государыня матушка твоя, направляя тебя на свой благочестивый путь, нашла уже тебе женишка, заслуженного старика генерала, и спешит тебя выдать замуж для того только, чтобы не сделать с тобой визита воспитательному дому.
Жена скажет: мы с Костей, как ребенка,
выхаживали эту телку.
Над каждой ямой стоял небольшой деревянный ворот, которым «
выхаживали» деревянную бадью с песком или пустой породой двое «воротников» или «вертелов».
Когда нельзя было выкидывать землю, он поставил деревянный вороток, какие делались над всеми старательскими работами, а Окся «
выхаживала» воротом добытую в дудке землю.
Синонимы к слову «выхаживать»
Предложения со словом «выхаживать»
- Отец мог подобрать на улице голодного, облезлого кота, принести домой и долго выхаживать.
- Случалось ему пользовать и скотину – много лет изучая людские хвори, он постиг и искусство выхаживать больных животных.
- Ей не раз приходилось выхаживать диких носорогов и руководить экспедициями в далёких странах.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «выхаживать»
Значение слова «выхаживать»
Дополнительно