Цитаты со словом «молить»
— А ты мне этого, командирша, не
смей и говорить, — слышишь ли? Тебе меня не учить! — прикрикивал на нее Петр Михайлыч, и Палагея Евграфовна больше не говорила, но все-таки продолжала принимать жалованье с неудовольствием.
— Люди небогатые: не на что было гувернанток нанимать! — еще раз рискует
заметить муж.
— Зачем вы ходите сюда в гостиную? Подите вы вон, сидите вы целый день в вашем кабинете и не
смейте показывать вашего скверного носа.
— Какой мудрец-философ выискался, дурак набитый!
Смеет еще рассуждать, — говорит исправница. — Мужичкам тоже не на что нанимать гувернанок, а все-таки они мужички.
В бесконечных мазурках барышни обыкновенно говорили с кавалерами о чувствах и до того увлекались, что даже не
замечали, как мазурка кончалась и что все давно уж сидели за ужином.
Если автору случалось в нынешних барышнях
замечать что-то вроде любви, то тут же открывалось, что чувство это было направлено именно на человека, с которым могла составиться приличная партия; и чем эта партия была приличнее, то есть выгоднее, тем более страсть увеличивалась.
Настенька краснела, но не теряла присутствия духа и
смело глядела в лицо старухе. Палагеи Евграфовны она, конечно, нисколько не слушалась и не боялась.
Когда Палагея Евграфовна
замечала Петру Михайлычу: «Баловник уж вы, баловник, нечего таиться», — он обыкновенно возражал: «Воспрещать ребенку резвиться — значит отравлять самые лучшие минуты жизни и омрачать самую чистую, светлую радость».
Не
замечая сам того, он приучил ее к своему любимому занятию.
У ней была всего одна дочь, мамзель Полина, девушка, говорят, очень умная и образованная, но, к несчастью, с каким-то болезненным цветом лица и, как ходили слухи, без двух ребер в одном боку — недостаток, который, впрочем, по наружности почти невозможно было
заметить.
Экономка принялась хлопотать до невероятности и купленную материю меняла раз семь: то
заметит на газе дырочку более обыкновенной, то маленькое пятнышко на атласе.
Всех этих недостатков не
замечали ни Настенька, которая все еще была под влиянием неопределенного страха, ни сама Палагея Евграфовна, одевавшая свою воспитанницу, насколько доставало у нее пониманья и уменья, ни Петр Михайлыч, конечно, который в тонкостях женского туалета ровно ничего не смыслил.
Настенька была умна и самолюбива; она все это
заметила, все очень хорошо поняла — и вспыхнула.
С первого же шагу оказалось, что Медиокритский и не думал никого приглашать быть своим визави; это, впрочем, сейчас
заметила и поправила m-lle Полина: она сейчас же перешла и стала этим визави с своим кавалером, отпускным гусаром, сказав ему что-то вполголоса.
Все эти капризы и странности Петр Михайлыч, все еще видевший в дочери полуребенка, объяснял расстройством нервов и твердо был уверен, что на следующее же лето все пройдет от купанья, а вместе с тем неимоверно восхищался,
замечая, что Настенька с каждым днем обогащается сведениями, или, как он выражался, расширяет свой умственный кругозор.
— По крайней мере я бы лошадь не послала: пускай бы пришел пешком, —
заметила Настенька.
Квартира генеральши, как я уже
заметил, была первая в городе.
— Это, верно, на место этого старичка… —
заметила Полина.
— Но ваше превосходительство изволите постоянно жить здесь? —
заметил Калинович.
— Он там очень недолго был, два или три концерта дал, —
заметила Полина.
— Это личное мнение вашего превосходительства, против которого я не
смею и спорить, — сказал Калинович.
— Как же вы его знаете, когда не бывали? Я этого не понимаю, —
заметила Полина.
— Он недурно произносит по-французски, —
заметила дочь.
— У этого городничего очень хорошенькая дочка, слывет здесь красавицей, — полунасмешливо
заметила ему Настенька.
— Он ужасный скупец, —
заметила Настенька.
— Горячая и умная голова этот господин критик Белинский! —
заметил Петр Михайлыч.
— Это, сударыня, авторская тайна, —
заметил Петр Михайлыч, — которую мы не смеем вскрывать, покуда не захочет того сам сочинитель; а бог даст, может быть, настанет и та пора, когда Яков Васильич придет и сам прочтет нам: тогда мы узнаем, потолкуем и посудим… Однако, — продолжал он, позевнув и обращаясь к брату, — как вы, капитан, думаете: отправиться на свои зимние квартиры или нет?
— Причина довольно уважительная! —
заметил Калинович.
— Все в руце божией! —
замечал Петр Михайлыч.
— Против нас квартира отдается, —
заметила Настенька.
— Ого! — воскликнул он. — Какова у нас Настасья Петровна, капитан — а?.. Молодого смотрителя хочет против своего окошечка
поместить…
Румянцев до невероятности подделывался к новому начальнику. Он бегал каждое воскресенье поздравлять его с праздником, кланялся ему всегда в пояс, когда тот приходил в класс, и, наконец, будто бы даже, как
заметили некоторые школьники, проходил мимо смотрительской квартиры без шапки. Но все эти искания не достигали желаемой цели: Калинович оставался с ним сух и неприветлив.
— Батюшка, —
молила она, — не пусти по миру! Мало ли что у мужа с женой бывает — не все в согласии живут. У нас с ним эти побоища нередко бывали — все сходило… Помилуй, отец мой!
Вскоре пришел Калинович и,
заметив, что Петр Михайлыч в волнении, тоже спросил, что такое случилось. Настенька рассказала.
— С ним не то бы еще надобно было сделать, —
замечал он.
— Зло есть во всех, — возражал ей запальчиво Петр Михайлыч, — только мы у других видим сучок в глазу, а у себя бревна не
замечаем.
Насчет дальнейших видов Палагеи Евграфовны старик был тоже не прочь и,
замечая, что Калинович нравится Настеньке, любил по этому случаю потрунить.
— Если так, то, конечно… в наше время, когда восстает сын на отца, брат на брата, дщери на матерей, проявление в вас сыновней преданности можно назвать искрой небесной!.. О господи помилуй, господи помилуй, господи помилуй! Не
смею, сударь, отказывать вам. Пожалуйте! — проговорил он и повел Калиновича в контору.
— И между тем, — продолжал Калинович, опять обращаясь более к Настеньке, — я жил посреди роскоши, в товариществе с этими глупыми мальчишками, которых окружала любовь, для удовольствия которых изобретали всевозможные средства… которым на сто рублей в один раз покупали игрушек, и я обязан был смотреть, как они играют этими игрушками, не
смея дотронуться ни до одной из них.
Они наполняют у него все рубрики журнала, производя каждого из среды себя, посредством взаимного курения, в гении; из этого ты можешь понять, что пускать им новых людей не для чего; кто бы ни был, посылая свою статью,
смело может быть уверен, что ее не прочтут, и она проваляется с старым хламом, как случилось и с твоим романом».
— Полно, душа моя! Что это ты делаешь? Холодно, —
заметил ей Петр Михайлыч.
— Что ж останавливать? Запрещать станешь, так потихоньку будет писать — еще хуже. Пускай переписываются; я в Настеньке уверен: в ней никогда никаких дурных наклонностей не
замечал; а что полюбила молодца не из золотца, так не велика еще беда: так и быть должно.
— Огласка может быть, пустых слов по сторонам будут много говорить! —
заметил капитан.
Хотя поток времени унес далеко счастливые дни моей юности, когда имел я счастие быть вашим однокашником, и фортуна поставила вас, достойно возвыся, на слишком высокую, сравнительно со мной, ступень мирских почестей, но, питая полную уверенность в неизменность вашу во всех благородных чувствованиях и зная вашу полезную, доказанную многими опытами любовь к успехам русской литературы, беру на себя смелость представить на ваш образованный суд сочинение в повествовательном роде одного молодого человека, воспитанника Московского университета и моего преемника по службе, который желал бы
поместить свой труд в одном из петербургских периодических изданий.
Будучи знаком с автором,
смею уверить, что он исполнен образованного ума и благородных чувствований.
Взяв рукопись, Петр Михайлыч первоначально перекрестился и, проговорив: «С богом, любезная, иди к невским берегам», — начал запаковывать ее с таким старанием, как бы отправлял какое-нибудь собственное сочинение, за которое ему предстояло получить по крайней мере миллион или бессмертие. В то время, как он занят был этим делом, капитан
заметил, что Калинович наклонился к Настеньке и сказал ей что-то на ухо.
— Я ем, братец. Извините меня, я им только хотел
заметить…
— Нет, вы не только
заметили, — возразил Калинович, взглянув на капитана исподлобья, — а вы на мою легкую шутку отвечали дерзостью. Постараюсь не ставить себя в другой раз в такое неприятное положение.
— Я знаю, чьи это штуки: это все мерзавка исправница… это она его научила… Я завтра весь дом ее замажу дегтем: он любовник ее!.. Она безнравственная женщина и
смеет опорочивать честную девушку! За это вступится бог!.. — заключил он и, порывисто распахнув двери, ушел.
— Ваше высокородие, окажите милосердие, —
молил он, переползая на коленях к городничему.
Цитаты из русской классики со словом «молить»
Она умоляет, она не отходит, и когда Бог указывает ей на пригвожденные руки и ноги ее сына и спрашивает: как я прощу его мучителей, — то она велит всем святым, всем мученикам, всем ангелам и архангелам пасть вместе с нею и
молить о помиловании всех без разбора.
Она только
молила Бога, чтоб он продлил веку Илье Ильичу и чтоб избавил его от всякой «скорби, гнева и нужды», а себя, детей своих и весь дом предавала на волю Божию.
— Ваше сиятельство! — вопиял он, ловя ее руки, — заставьте бога за вас
молить! похлопочите у его сиятельства!
Я стал читать про себя молитву, принося богу искреннее раскаяние во всех моих прегрешениях и
моля его о спасении всех близких моему сердцу.
Денно и нощно Всевышнего
Молит: грехи отпусти!
Тело предай истязанию,
Дай только душу спасти!
Ассоциации к слову «молить»
Синонимы к слову «молить»
Предложения со словом «молить»
- Когда свирепые звери бросились на девушку, она стала молить богов.
- Как она тогда упадёт на его бездыханный труп и слёзы у неё польются рекой, как она будет молить бога, чтоб он вернул ей её мальчика, тогда она ни за что больше его не обидит!
- На следующий день оставленные в стане персы поняли, что их обманули, и, простирая руки к скифам, стали молить о пощаде.
- (все предложения)
Сочетаемость слова «молить»
Значение слова «молить»
МОЛИ́ТЬ, молю́, мо́лишь; несов., перех. и без доп. Просить, умолять. (Малый академический словарь, МАС)
Все значения слова МОЛИТЬ
Афоризмы русских писателей со словом «молить»
- Писатель — обреченный; он поставлен в мире для того, чтобы обнажать свою душу перед теми, кто голоден духовно. Народ собирает по капле жизненные соки для того, чтобы произвести из своей среды всякого, даже некрупного писателя. И писатель становится добычей толпы; обнищавшие души молят, просят, требуют, берут у него обратно эти жизненные соки сторицею.
- Труден в мире, Русь родная,
Был твой путь; но дни пришли —
И, в свой новый век вступая,
Ты у господа моли,
Чтоб в сынах твоих свободных
Коренилось и росло
То, что в годы бед народных,
Осенив тебя, спасло…
- Гордым — легче.
Гордые не плачут
Ни от ран,
Ни от душевной боли.
На чужих дорогах не маячат.
О любви, как нищие, не молят.
- (все афоризмы русских писателей)
Дополнительно