Неточные совпадения
— Не знаю-с, —
отвечал Петр Михайлыч, — я говорю, как понимаю. Вот как перебранка мне их не нравится, так не нравится! Помилуйте, что это такое? Вместо того чтоб рассуждать о каком-нибудь вопросе, они ставят
друг другу шпильки и стараются, как борцы какие-нибудь, подшибить
друг друга под ногу.
— Нет, не слыхал, —
ответит другой, и опять оба зевнут.
— Это один родственник надписывал, —
отвечал Калинович, торопливо беря то и
другое и раскланиваясь.
— Нет, вы не только заметили, — возразил Калинович, взглянув на капитана исподлобья, — а вы на мою легкую шутку
отвечали дерзостью. Постараюсь не ставить себя в
другой раз в такое неприятное положение.
— Хорошо, —
отвечал лаконически настоятель. Впрочем, ответ этот был еще довольно благосклонен:
другим он только кивал головой; Петра Михайлыча он любил и бывал даже иногда в гостях у него.
— Что ж, я почитываю и те и
другие, —
отвечал Петр Михайлыч, заметно сконфуженный этим замечанием, и потом, посеменив еще несколько времени ногами, раскланялся.
— Ворона, chere amie [милый
друг (франц.).], ворона, —
отвечал князь и, возвращаясь назад через усадьбу, услал дочь в комнаты, а Калиновича провел на конский двор и велел вывести заводского жеребца.
— Ой, нет, матонька!
Другой год уж не пью, —
отвечала Палагея.
Княжна, как бы сконфуженная, пошла за Калиновичем и села на свое место. Напрасно он старался вызвать ее на разговор, — она или отмалчивалась, или
отвечала да или нет, и очень была, по-видимому, рада, когда
другие кавалеры приглашали ее участвовать в фигуре.
Несмотря на тесную дружбу, он всегда говорил Лебедеву, как и всем
другим: вы, и тот
отвечал ему тем же.
— Да ведь-с это тоже как… —
отвечал половой, — иную, боже упаси, как истреплют, а
другая так почесть новая и останется… Вот за нынешний год три этакие книжки сподряд почесть что и не требовала совсем публика.
— Я доставляю, — продолжал тот, — проходит месяц…
другой, третий… Я, конечно, беспокоюсь о судьбе моего произведения… езжу, спрашиваю… Мне сначала ничего не
отвечали, потом стали сухо принимать, так что я вынужден был написать письмо, в котором просил решительного ответа. Мне на это
отвечают, что «Ермак» мой может быть напечатан, но только с значительными сокращениями и пропусками.
— А ты,
друг мой, рад мне — да? Но какой же ты худой! Что это? Зачем было так грустить? —
отвечала она, всматриваясь ему в лицо.
— Да, мой
друг, хорошо, —
отвечала та, угадывая его намерение.
Ему
отвечала жена Зыкова: «
Друга вашего, к которому вы пишете, более не существует на свете: две недели, как он умер, все ожидая хоть еще раз увидеться с вами.
— Да, вот жена моя, —
отвечал Калинович, показывая директору на проходившую с
другой дамой Полину, которая, при всей неправильности стана, сумела поклониться свысока, а директор, в свою очередь, отдавая поклон, заметно устремил взор на огромные брильянты Полины, чего Калинович при этом знакомстве и желал.
— Нет, его высокородию это будет неугодно, —
отвечал молодой человек с явной уж насмешкой и, бросив на пол окурок папироски, ушел в
другие комнаты.
— Есть ли по крайней мере у вас
другие родные, которые бы взяли вас на поруки? —
отвечал тот, поднимая его.
— Не лучше вас:
друг друга стоим! —
отвечал Калинович, и вообще заметно было, что вместо ожидаемого сближения с губернатором он целый вечер намеревался любезничать с хозяйкою; но из дома принесли ему записку, при чтении которой заметное чувство удовольствия показалось на лице его.
— Слава богу, хорошо теперь стало, —
отвечал содержатель, потирая руки, — одних декораций, ваше превосходительство, сделано мною пять новых; стены тоже побелил, механику наверху поправил; а то было, того и гляди что убьет кого-нибудь из артистов. Не могу, как
другие антрепренеры, кое-как заниматься театром. Приехал сюда — так не то что на сцене, в зале было хуже, чем в мусорной яме. В одну неделю просадил тысячи две серебром. Не знаю, поддержит ли публика, а теперь тяжело: дай бог концы с концами свести.
— Ничего! Позвони, пожалуйста,
друг мой! —
отвечал он.
— С чем вас и поздравляю, —
отвечал ему тоже с насмешкой молодой человек и тотчас обратился к
другим своим слушателям.
Долго бессмысленно смотрел я в книгу диалогов, но от слез, набиравшихся мне в глаза при мысли о предстоящей разлуке, не мог читать; когда же пришло время говорить их Карлу Иванычу, который, зажмурившись, слушал меня (это был дурной признак), именно на том месте, где один говорит: «Wo kommen Sie her?», [Откуда вы идете? (нем.)] а
другой отвечает: «Ich komme vom Kaffe-Hause», [Я иду из кофейни (нем.).] — я не мог более удерживать слез и от рыданий не мог произнести: «Haben Sie die Zeitung nicht gelesen?» [Вы не читали газеты? (нем.)]
Припоминая «мертвяка», рядом с которым он провел ночь, Вахрушка долго плевался и для успокоения пил опять стаканчик за стаканчиком, пока совсем не отлегло от души. Э, наплевать!.. Пусть
другие отвечают, а он ничего не знает. Ну, ночевал действительно, ну, ушел — и только. Вахрушке даже сделалось весело, когда он представил себе картину приятного пробуждения других пьяниц в темной.
Неточные совпадения
Ты дай нам слово верное // На нашу речь мужицкую // Без смеху и без хитрости, // По совести, по разуму, // По правде
отвечать, // Не то с своей заботушкой // К
другому мы пойдем…»
— Уж будто вы не знаете, // Как ссоры деревенские // Выходят? К муженьку // Сестра гостить приехала, // У ней коты разбилися. // «Дай башмаки Оленушке, // Жена!» — сказал Филипп. // А я не вдруг
ответила. // Корчагу подымала я, // Такая тяга: вымолвить // Я слова не могла. // Филипп Ильич прогневался, // Пождал, пока поставила // Корчагу на шесток, // Да хлоп меня в висок! // «Ну, благо ты приехала, // И так походишь!» — молвила //
Другая, незамужняя // Филиппова сестра.
— Смотри, братцы! как бы нам тово…
отвечать бы за него, за прохвоста, не пришлось! — присовокупляли
другие.
На это
отвечу: цель издания законов двоякая: одни издаются для вящего народов и стран устроения,
другие — для того, чтобы законодатели не коснели в праздности…"
— А на что мне тебя… гунявого? [Гуня́вый — гнусавый, в
другом значении — плешивый, неуклюжий.] —
отвечала Аленка, с наглостью смотря ему в глаза, — у меня свой муж хорош.