Неточные совпадения
Нет: рано чувства
в нем
остыли;
Ему наскучил света шум;
Красавицы не долго были
Предмет его привычных дум;
Измены утомить успели;
Друзья и дружба надоели,
Затем, что не всегда же мог
Beef-steaks и страсбургский пирог
Шампанской обливать бутылкой
И сыпать острые слова,
Когда болела голова;
И хоть он был повеса пылкой,
Но разлюбил он наконец
И брань, и саблю, и свинец.
И между тем душа
в ней ныла,
И слез был полон томный взор.
Вдруг топот!.. кровь ее
застыла.
Вот ближе! скачут… и на двор
Евгений! «Ах!» — и легче тени
Татьяна прыг
в другие сени,
С крыльца на двор, и прямо
в сад,
Летит, летит; взглянуть назад
Не смеет; мигом обежала
Куртины, мостики, лужок,
Аллею к озеру, лесок,
Кусты сирен переломала,
По цветникам летя к ручью,
И, задыхаясь, на скамью...
Дай оглянусь. Простите ж, сени,
Где дни мои текли
в глуши,
Исполнены страстей и лени
И снов задумчивой души.
А ты, младое вдохновенье,
Волнуй мое воображенье,
Дремоту сердца оживляй,
В мой угол чаще прилетай,
Не дай
остыть душе поэта,
Ожесточиться, очерстветь
И наконец окаменеть
В мертвящем упоенье света,
В сем омуте, где с вами я
Купаюсь, милые друзья!
«Онегин, я тогда моложе,
Я лучше, кажется, была,
И я любила вас; и что же?
Что
в сердце вашем я нашла?
Какой ответ? одну суровость.
Не правда ль? Вам была не новость
Смиренной девочки любовь?
И нынче — Боже! —
стынет кровь,
Как только вспомню взгляд холодный
И эту проповедь… Но вас
Я не виню:
в тот страшный час
Вы поступили благородно,
Вы были правы предо мной.
Я благодарна всей душой…
Неточные совпадения
Минуты этой задумчивости были самыми тяжелыми для глуповцев. Как оцепенелые
застывали они перед ним, не будучи
в силах оторвать глаза от его светлого, как сталь, взора. Какая-то неисповедимая тайна скрывалась
в этом взоре, и тайна эта тяжелым, почти свинцовым пологом нависла над целым городом.
Дуняша ушла за аспирином, а он подошел к зеркалу и долго рассматривал
в нем почти незнакомое, сухое, длинное лицо с желтоватой кожей, с мутными глазами, —
в них
застыло нехорошее, неопределенное выражение не то растерянности, не то испуга.
Ослепительно блестело золото ливрей идолоподобно неподвижных кучеров и грумов, их головы
в лакированных шляпах казались металлическими, на лицах
застыла суровая важность, как будто они правили не только лошадьми, а всем этим движением по кругу, над небольшим озером; по спокойной, все еще розоватой
в лучах солнца воде, среди отраженных ею облаков плавали лебеди, вопросительно и гордо изогнув шеи, а на берегах шумели ярко одетые дети, бросая птицам хлеб.
Когда эти серые люди, неподвижно
застыв, слушали Маракуева,
в них являлось что-то общее с летучими мышами: именно так неподвижно и жутко висят вниз головами ослепленные светом дня крылатые мыши
в темных уголках чердаков,
в дуплах деревьев.
— Умирает, — сказала она, садясь к столу и разливая чай. Густые брови ее сдвинулись
в одну черту, и лицо стало угрюмо,
застыло. — Как это тяжело: погибает человек, а ты не можешь помочь ему.