Неточные совпадения
Но здесь случилось что-то неслыханное. Оказалось, что все мы, то есть вся губерния, останавливаемся в Grand Hotel… Уклониться от совместного жительства
не было возможности. Еще в Колпине начались возгласы: «Да остановимтесь, господа, все вместе!», «Вместе, господа, веселее!», «Стыдно землякам в разных местах останавливаться!» и т. д. Нужно было иметь твердость Муция Сцеволы, чтобы устоять
против таких зазываний. Разумеется, я
не устоял.
Говорят, что это было дурное и вредное право, и я, конечно,
не стану возражать
против этого.
Стало быть, если мы благоговейно просим поставить тире, то
не только
не грешим
против мудрости действительной, но даже споспешествующим образом доказываем, какая от того есть приносимая польза.
Отсюда — понятное раздражение
против тех, которые продолжают напоминать нам о „слонянии“. Как
не раздражаться, если мы сами чуть-чуть
не поверили этой провиденциальной роли и
не обрекли себя на перспективу вечного слоняния? Надо же, наконец, дать почувствовать заблуждающимся всю тщету их надежд! И вот, как плод этого раздражения — являются прожекты об уничтожении и упразднении.
Так мы и расстались на том, что свобода от обязанности думать есть та любезнейшая приправа, без которой вся жизнь человеческая есть
не что иное, как юдоль скорбей. Быть может, в настоящем случае, то есть как ограждающее средство
против возможности систематического и ловкого надувания (
не ее ли собственно я и разумел, когда говорил Прокопу о необходимости „соображать“?), эта боязнь мысли даже полезна, но как хотите, а теория, видящая красоту жизни в свободе от мысли, все-таки ужасна!
Многие восстают
против этой системы, находя ее недостаточно человеколюбивою и прогрессивною. Но это говорят люди, которые, очевидно, знакомы с системой поверхностно или по слухам. Я же, напротив того, утверждаю: оглушение
не токмо
не противно либерализму, но и составляет необходимейшее от оного отдохновение.
Во-первых, правило сие вполне согласуется с показаниями сведущих людей и, во-вторых, установляет в жизни вполне твердый и надежный опорный пункт, с опубликованием которого всякий, кто, по малодушию или из хвастовства, вздумал бы
против оного преступить,
не может уже сослаться на то, что он
не был о том предупрежден.
Это совсем
не то, что, например, в Петербурге, где ежели кто и ограбит умирающего родственника, то тотчас же начинает рассчитывать, сколько теперь у него шансов за получение бубнового туза на спину и сколько
против такового получения.
— А я, напротив того, так понимаю, что с моей стороны к вам снисхождениев
не в пример больше было. И коли ежели из нас кто свинья, так скорее всего вы
против меня свиньей себя показали!
— А то
не посадит! Посадит, коли прикажу! Барин! велик твой барин! Он барин, а я
против него слово имею — вот что!
— Вот разве что, — наконец произнес он, — может, новых местов по этому случаю много откроется. Вот это — так!
против этого —
не спорю!
Что наплыв чувств, и притом с подкладкой более или менее либеральною, составляет главную основу нашей теперешней жизни —
против этого я никаких возражений
не имею.
Я ничего
не имею ни
против подобных полезных предостережений вообще, ни в особенности
против самочинного превращения гроша в двугривенный.
— Я говорю вам: камня на камне
не останется! Я с болью в сердце это говорю, но что же делать — это так! Мне больно, потому что все эти Чурилки, Алеши Поповичи, Ильи Муромцы — все они с детства волновали мое воображение! Я жил ими… понимаете, жил?! Но
против науки я бессилен. И я с болью в сердце повторяю: да! ничего этого нет!
— Говорю вам: камня на камне
не останется! С болью в сердце это говорю, но
против указаний науки ничего
не поделаешь!
— Позвольте-с; я
не смею
не верить показаниям науки. Я ничего
не имею сказать
против швабского происхождения Чурилки; но за всем тем сердце мое совершенно явственно подсказывает мне:
не может быть, чтоб у нас
не было своего Чурилки!
Мы
не имеем надобности отстаивать г. Нескладина
против набегов наших литературных башибузуков, но говорим откровенно: мы перервем горло всякому (если позволят наши зубы), кто осмелится быть
не одного с нами мнения о наших сотрудниках».
И так как последние, несмотря на принимаемые
против них меры, все-таки составляют довольно значительное меньшинство, то мы
не понимаем, зачем идти навстречу экзекуциям, когда еще остается неиспытанным одно совершенно безвредное и ни для кого
не обидное средство, а именно отдаление на две недели последних сроков для взноса налогов?
— Даже климат, — говорил он, — и тот
против прежнего хуже стал! Помещиков обидели — ну, они, натурально, все леса и повырубили! Дождей-то и нет. Месяц нет дождя, другой нет дождя — хоть ты тресни! А
не то такой вдруг зарядит, что два месяца зги
не видать! Вот тебе и эмансипация!
И представьте себе, кроме того, что вы даже ничего
не имеете сказать
против этого!
Разумеется, я ничего
не сказал бы
против статистики, если б она ограничилась исключительно одними этими фактами; но в том-то и дело, что статистика, да вдобавок"международная", всегда идет далее тех границ, которые предписываются благоразумием.
— Неужели же нет никаких мер
против этих негодяев? — воскликнул я, сам, впрочем, хорошенько
не сознавая, о чем я говорю.
— "Как угодно, говорю, а только мы
против совести показывать
не согласны!"
— Ваше высокородие! Довольно вам сказать: как перед истинным, так и перед вами-с! Наплюйте вы мне в лицо! В самые, тоись, глаза мне плюньте, ежели я хоть на волосок сфальшу! Сами посудить извольте: они мне теперича двести рублей посулили, а от вас я четыреста в надежде получить!
Не низкий ли же я
против вас человек буду, ежели я этих пархатых в лучшем виде вашему высокородию
не предоставлю! Тоись, так их удивлю! так удивлю! Тоись… и боже ты мой!
И хотя я отнюдь
не утверждаю, что основания для подобных предположений существуют в действительности — я даже думаю, что на деле никаких неблагоприятных обстановок и в помине
не имеется, — но ведь возможны же подобные предположения, а если они возможны, то, стало быть, и самый иск, направленный
против порочных явлений, становится до крайности рискованным и шатким.
Таким образом,"новый человек", с его протестом
против настоящего, с его идеалами будущего, самою силою обстоятельств устраняется из области художественного воспроизведения, или, говоря скромнее, из области беллетристики. Указывать на его пороки — легко, но жутко; указывать же на его добродетели
не только неудобно, но если хорошенько взвесить все условия современного русского быта, то и материально невозможно.
Я искренно желал бы, чтоб кто-нибудь доказал мне, что Дракины и Хлобыстовские переродились и что
не только содержание употребляемых ими приемов, но даже наружный вид этих приемов подверглись какому-нибудь изменению
против того содержания и вида, который знаком нам с детских лет.
Среди потока противоречивых вздохов, укоров и негодований, которыми по временам обдает меня Петр Иваныч, у него вырвалось одно очень правдивое и меткое замечание: он разорил
не того,
против кого устремлял свой натиск, а совсем постороннего человека, до которого, собственно говоря, ему никакого дела
не было.
Неточные совпадения
Городничий. Да я так только заметил вам. Насчет же внутреннего распоряжения и того, что называет в письме Андрей Иванович грешками, я ничего
не могу сказать. Да и странно говорить: нет человека, который бы за собою
не имел каких-нибудь грехов. Это уже так самим богом устроено, и волтерианцы напрасно
против этого говорят.
Если бы, то есть, чем-нибудь
не уважили его, а то мы уж порядок всегда исполняем: что следует на платья супружнице его и дочке — мы
против этого
не стоим.
Впопад ли я ответила — //
Не знаю… Мука смертная // Под сердце подошла… // Очнулась я, молодчики, // В богатой, светлой горнице. // Под пологом лежу; //
Против меня — кормилица, // Нарядная, в кокошнике, // С ребеночком сидит: // «Чье дитятко, красавица?» // — Твое! — Поцаловала я // Рожоное дитя…
Хитры, сильны подьячие, // А мир их посильней, // Богат купец Алтынников, // А все
не устоять ему //
Против мирской казны — // Ее, как рыбу из моря, // Века ловить —
не выловить.
Крестьяне речь ту слушали, // Поддакивали барину. // Павлуша что-то в книжечку // Хотел уже писать. // Да выискался пьяненький // Мужик, — он
против барина // На животе лежал, // В глаза ему поглядывал, // Помалчивал — да вдруг // Как вскочит! Прямо к барину — // Хвать карандаш из рук! // — Постой, башка порожняя! // Шальных вестей, бессовестных // Про нас
не разноси! // Чему ты позавидовал! // Что веселится бедная // Крестьянская душа?