Неточные совпадения
— Куда ты девал нашего батюшку? —
завопило разозленное до неистовства сонмище, когда помощник градоначальника предстал перед ним.
— Что с ними толковать! на раскат их! —
вопил Толковников и его единомышленники.
В самую глухую полночь Глупов был потрясен неестественным
воплем: то испускала дух Толстопятая Дунька, изъеденная клопами.
На этот призыв выходит из толпы парень и с разбега бросается в пламя. Проходит одна томительная минута, другая. Обрушиваются балки одна за другой, трещит потолок. Наконец парень показывается среди облаков дыма; шапка и полушубок на нем затлелись, в руках ничего нет. Слышится
вопль:"Матренка! Матренка! где ты?" — потом следуют утешения, сопровождаемые предположениями, что, вероятно, Матренка с испуга убежала на огород…
Вдруг, в стороне, из глубины пустого сарая раздается нечеловеческий
вопль, заставляющий даже эту совсем обеспамятевшую толпу перекреститься и вскрикнуть:"Спаси, Господи!"Весь или почти весь народ устремляется по направлению этого крика.
Когда запели причастный стих, в церкви раздались рыдания,"больше же всех
вопили голова и предводитель, опасаясь за многое имение свое".
Откуда-то слышался гул; казалось, что где-то рушатся целые деревни и там раздаются
вопли, стоны и проклятия.
Неточные совпадения
— А счастье наше — в хлебушке: // Я дома в Белоруссии // С мякиною, с кострикою // Ячменный хлеб жевал; // Бывало,
вопишь голосом, // Как роженица корчишься, // Как схватит животы. // А ныне, милость Божия! — // Досыта у Губонина // Дают ржаного хлебушка, // Жую — не нажуюсь! —
Ой, батюшки! ой, матушки!» // Послушался Агап, // Чу, во́пит!
Он прочел руководящую статью, в которой объяснялось, что в наше время совершенно напрасно поднимается
вопль о том, будто бы радикализм угрожает поглотить все консервативные элементы и будто бы правительство обязано принять меры для подавления революционной гидры, что, напротив, «по нашему мнению, опасность лежит не в мнимой революционной гидре, а в упорстве традиционности, тормозящей прогресс», и т. д.
Но когда подвели его к последним смертным мукам, — казалось, как будто стала подаваться его сила. И повел он очами вокруг себя: боже, всё неведомые, всё чужие лица! Хоть бы кто-нибудь из близких присутствовал при его смерти! Он не хотел бы слышать рыданий и сокрушения слабой матери или безумных
воплей супруги, исторгающей волосы и биющей себя в белые груди; хотел бы он теперь увидеть твердого мужа, который бы разумным словом освежил его и утешил при кончине. И упал он силою и воскликнул в душевной немощи:
Но Лонгрен не сказал ему ни одного слова; казалось, он не слышал отчаянного
вопля.