Неточные совпадения
Ашанин быстро оделся и был наверху. Утро было восхитительное.
Океан словно замер и тихо и ласково рокочет, переливаясь утихавшей зыбью. На
океане полнейший штиль. Высокое бирюзовое
небо безоблачно, и горячее солнце льет свои ослепительные лучи и на
океан и на палубу маленького «Коршуна», заливая все блеском.
Справа, совсем близко, высятся окутанные дымкой тумана передовые острова. Вот Порто-Санте, вот голый камень, точно маяк, выдвинутый из
океана, вот еще островок, и наконец вырисовывается на ярко-голубом фоне лазуревого
неба темное пятно высокого острова. Это остров Мадера.
Остров все ближе и ближе — роскошный, весь словно повитый зеленью, с высокими, голыми маковками блиставших на солнце гор, точно прелестный сад, поднявшийся из
океана. Переливы ярких цветов
неба, моря и зелени ласкают глаз. Ашанину казалось, что он видит что-то сказочное, волшебное.
Переход предстоял длинный. По крайней мере, дней пятьдесят моряки не увидят ничего, кроме
океана да
неба.
Плавание в северных тропиках при вечно дующем освежающем пассате — это нечто такое прелестное и благодатное, что и слов не найти. Недаром моряки называют его райским плаванием, и воспоминание о нем никогда не изгладится из памяти. Это, так сказать, казовая сторона морской жизни с ее безмятежностью, покоем и негой ласкового
океана, вечно голубого
неба и вечного солнца.
Вот и оно, ослепительное, медленно обнажаясь от своих блестящих риз, величаво выплывает золотистым шаром из-за пылающего горизонта. И все вокруг мгновенно осветилось, все радостно ожило, словно бы преображенное, — и синеющий
океан, и
небо, высокое, голубое, нежное. Луна и звезды исчезли перед блеском этого чудного, дышащего свежестью, радостного и победоносного утра.
Вахтенный офицер шагает себе по мостику, и нечего ему делать — только поглядывай вокруг. Широко, далеко, как степь, раскинулся
океан, окруженный со всех сторон чистым голубым
небом. Вдали белеют паруса двух судов. Вблизи перелетывает, блестя на солнце, летучая рыбка.
Тридцать дней уже «Коршун» в море, не видавши берегов; тридцать дней ничего, кроме
неба да
океана, — это начинает надоедать, а до Батавии еще так далеко!
Гром грохочет, не останавливаясь, и с
неба падают огненные шары и перед тем, как упасть в
океан, вытягиваются, сияя ослепительным блеском, и исчезают… Ураган, казалось, дошел до полного своего апогея и кладет набок корвет и гнет мачты… Какой-то адский гул кругом.
Какой ураган?! На
океане мертвый штиль. Бирюзовое
небо без облачка. Раскаленным шаром сверкает солнце. Барометр стоит высоко.
Нередко в чудные теплые ночи вели они долгие разговоры и, отрываясь от них, чтобы полюбоваться прелестью притихшего
океана, серебрившегося под томным светом луны, и прелестью
неба, словно усыпанного брильянтами, вновь возобновляли беседу и, в конце концов, оба приходили к заключению, что во всяком случае на земле наступит торжество правды и разума.
Солнце быстро катилось к закату и скоро зажгло пылающим заревом далекий горизонт, расцвечивая
небо волшебными переливами всевозможных красок и цветов, то ярких, то нежных, и заливая блеском пурпура и золота и полосу
океана и обнаженные верхушки вулканических гор высокого зеленеющего острова, резко очерченного в прозрачной ясности воздуха.
И все было забыто: и опротивевшие консервы, и солонина, которыми поневоле угощалась кают-компания, и томительная скука, усилившаяся однообразием долгого перехода, во время которого моряки только и видели, что
небо да
океан,
океан да
небо — то ласковые, то гневные, то светлые, то мрачные, да временами белеющиеся паруса и дымки встречных и попутных судов.
Неточные совпадения
Cogito ergo sum — путешествую, следовательно, наслаждаюсь, перевел я на этот раз знаменитое изречение, поднимаясь в носилках по горе и упиваясь необыкновенным воздухом, не зная на что смотреть: на виноградники ли, на виллы, или на синее
небо, или на
океан.
И горизонт уж не казался нам дальним и безбрежным, как, бывало, на различных
океанах, хотя дугообразная поверхность земли и здесь закрывала даль и, кроме воды и
неба, ничего не было видно.
Я надеялся на эти тропики как на каменную гору: я думал, что настанет, как в Атлантическом
океане, умеренный жар, ровный и постоянный ветер; что мы войдем в безмятежное царство вечного лета, голубого
неба, с фантастическим узором облаков, и синего моря. Но ничего похожего на это не было: ветер, качка, так что полупортики у нас постоянно были закрыты.
Денное
небо не хуже ночного. Одно облако проходит за другим и медленно тонет в блеске небосклона. Зори горят розовым, фантастическим пламенем, облака здесь, как и в Атлантическом
океане, группируются чудными узорами.
Дальнейшее тридцатиоднодневное плавание по Индийскому
океану было довольно однообразно. Начало мая не лучше, как у нас:
небо постоянно облачно; редко проглядывало солнце. Ни тепло, ни холодно. Некоторые, однако ж, оделись в суконные платья — и умно сделали. Я упрямился, ходил в летнем, зато у меня не раз схватывало зубы и висок. Ожидали зюйд-вестовых ветров и громадного волнения, которому было где разгуляться в огромном бассейне, чистом от самого полюса; но ветры стояли нордовые и все-таки благоприятные.