— Мне надо, мне надо поговорить с тобой, — сказал князь Андрей. — Ты знаешь наши женские перчатки (он говорил о тех масонских перчатках, которые давались вновь избранному брату для вручения любимой женщине). — Я… Но нет, я после поговорю с тобой… — И с странным
блеском в глазах и беспокойством в движениях князь Андрей подошел к Наташе и сел подле нее. Пьер видел, как князь Андрей что-то спросил у нее, и она вспыхнув отвечала ему.
Неточные совпадения
Князь Андрей, говоря это, был еще менее похож, чем прежде, на того Болконского, который развалившись сидел
в креслах Анны Павловны и сквозь зубы, щурясь, говорил французские фразы. Его сухое лицо всё дрожало нервическим оживлением каждого мускула;
глаза,
в которых прежде казался потушенным огонь жизни, теперь блестели лучистым, ярким
блеском. Видно было, что чем безжизненнее казался он
в обыкновенное время, тем энергичнее был он
в минуты раздражения.
И каждый
в этой официантской испытывал то же чувство почтительности и даже страха,
в то время как отворялась громадно-высокая дверь кабинета и показывалась
в напудренном парике невысокая фигурка старика, с маленькими сухими ручками и серыми висячими бровями, иногда, как он насупливался, застилавшими
блеск умных и молодых блестящих
глаз.
Говоря это, он встал, подошел к сестре и, нагнувшись, поцеловал ее
в лоб. Прекрасные
глаза его светились умным и добрым, непривычным
блеском, но он смотрел не на сестру, а
в темноту отворенной двери, через ее голову.
Князь Андрей, молча, глядя перед собой, слушал речь Пьера. Несколько раз он, не расслышав от шума коляски, переспрашивал у Пьера нерасслышанные слова. По особенному
блеску, загоревшемуся
в глазах князя Андрея, и по его молчанию Пьер видел, что слова его не напрасны, что князь Андрей не перебьет его и не будет смеяться над его словами.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный
блеск светился
в ее
глазах; на лице было ласковое и странно-шаловливое выражение.
Она мало говорила о Пьере, но когда княжна Марья упоминала о нем, давно потухший
блеск зажигался
в ее
глазах, и губы морщились странною улыбкой.
— Не говори, терпеть не могу, — вскрикнула Наташа. И холодный, злой
блеск засветился
в ее
глазах. — Ты видел ее, — прибавила она помолчав.
Всё это она говорила весело, быстро и с особенным
блеском в глазах; но Алексей Александрович теперь не приписывал этому тону ее никакого значения. Он слышал только ее слова и придавал им только тот прямой смысл, который они имели. И он отвечал ей просто, хотя и шутливо. Во всем разговоре этом не было ничего особенного, но никогда после без мучительной боли стыда Анна не могла вспомнить всей этой короткой сцены.
Но, овладев своим возбуждением, почти спокойно, с твердым
блеском в глазах, взглянул в лицо матери, залитое безмолвными слезами.
Он молча схватывал ее белую, тонкую ручку и, осторожно склонясь к ней, горячо и долго целовал ее. Она вырывала руку, улыбающаяся, грациозная, но ничуть не взволнованная его горячностью. Задумчиво, с этим, всегда смущавшим Фому,
блеском в глазах, она рассматривала его, как что-то редкое, крайне любопытное, и говорила:
Неточные совпадения
И этот один? неужели это он?» Каждый раз, как он говорил с Анной,
в глазах ее вспыхивал радостный
блеск, и улыбка счастья изгибала ее румяные губы.
— Здесь столько
блеска, что
глаза разбежались, — сказал он и пошел
в беседку. Он улыбнулся жене, как должен улыбнуться муж, встречая жену, с которою он только что виделся, и поздоровался с княгиней и другими знакомыми, воздав каждому должное, то есть пошутив с дамами и перекинувшись приветствиями с мужчинами. Внизу подле беседки стоял уважаемый Алексей Александровичем, известный своим умом и образованием генерал-адъютант. Алексей Александрович зaговорил с ним.
Левин надел большие сапоги и
в первый paз не шубу, а суконную поддевку, и пошел по хозяйству, шагая через ручьи, режущие
глаза своим
блеском на солнце, ступая то на ледок, то
в липкую грязь.
Правда, что тон ее был такой же, как и тон Сафо; так же, как и за Сафо, за ней ходили, как пришитые, и пожирали ее
глазами два поклонника, один молодой, другой старик; но
в ней было что-то такое, что было выше того, что ее окружало, —
в ней был
блеск настоящей воды бриллианта среди стекол.
— Поздно, поздно, уж поздно, — прошептала она с улыбкой. Она долго лежала неподвижно с открытыми
глазами,
блеск которых, ей казалось, она сама
в темноте видела.