Неточные совпадения
— Vous savez, mon mari m’abandonne, — продолжала она
тем же тоном,
обращаясь к генералу, — il va se faire tuer. Dites moi, pourquoi cette vilaine guerre, [Вы знаете, мой муж покидает меня. Идет на смерть. Скажите, зачем эта гадкая война,] — сказала она князю Василию и, не дожидаясь ответа,
обратилась к дочери князя Василия,
к красивой Элен.
— André, [Андрей,] — сказала его жена,
обращаясь к мужу
тем же кокетливым тоном, каким она
обращалась и
к посторонним, — какую историю нам рассказал виконт о m-llе Жорж и Бонапарте!
— Aucun, [Никакого,] — возразил виконт. — После убийства герцога даже самые пристрастные люди перестали видеть в нем героя. Si même ça été un héros pour certaines gens, — сказал виконт,
обращаясь к Анне Павловне, — depuis l’assassinat du duc il y a un martyr de plus dans le ciel, un héros de moins sur la terre. [Если он и был героем для некоторых людей,
то после убиения герцога одним мучеником стало больше на небесах и одним героем меньше на земле.]
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пиеску с варияциями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что-нибудь. Наташа,
к которой
обратились как
к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с
тем и робела.
Когда колеса кареты мягко зазвучали по соломе, настланной под окнами, Анна Михайловна,
обратившись к своему спутнику с утешительными словами, убедилась в
том, что он спит в углу кареты, и разбудила его.
Князь Андрей, видимо, знал это так же хорошо, как и Тихон; он посмотрел на часы, как будто для
того, чтобы поверить, не изменились ли привычки отца за
то время, в которое он не видал его, и, убедившись, что они не изменились,
обратился к жене.
По мере
того как она оживлялась, князь всё строже и строже смотрел на нее и вдруг, как будто достаточно изучив ее и составив себе ясное о ней понятие, отвернулся от нее и
обратился к Михайлу Ивановичу.
— André, si vous avez la foi, vous vous seriez adressé à Dieu, pour qu’il vous donne l’amour, que vous ne sentez pas et votre prière aurait été exaucée. [Андрей, если бы ты имел веру,
то обратился бы
к Богу с молитвою, чтоб Он даровал тебе любовь, которую ты не чувствуешь, и молитва твоя была бы услышана.]
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал
к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга
обратился к нему...
Несвицкий с хохотом обнял князя Андрея, но Болконский, еще более побледнев, с злобным выражением в лице, оттолкнул его и
обратился к Жеркову.
То нервное раздражение, в которое его привели вид Мака, известие об его поражении и мысли о
том, что́ ожидает русскую армию, нашли себе исход в озлоблении на неуместную шутку Жеркова.
— А, Бондаренко, друг сердечный, — проговорил он бросившемуся стремглав
к его лошади, гусару. — Вы̀води, дружок, — сказал он с
тою братскою, веселою нежностию, с которою
обращаются со всеми хорошие молодые люди, когда они счастливы.
— Schon fleissig! [Уж за работой!] — сказал Ростов всё с
тою же радостною, братскою улыбкой, какая не сходила с его оживленного лица. — Hoch Oestreicher! Hoch Russen! Kaiser Alexander hoch! [Да здравствуют Австрийцы! Да здравствуют Русские! Ура император Александр!] —
обратился он
к немцу, повторяя слова, говоренные часто немцем-хозяином.
Но в
то же мгновение, как он
обратился к князю Андрею, умное и твердое выражение лица военного министра, видимо, привычно и сознательно изменилось: на лице его остановилась глупая, притворная, не скрывающая своего притворства, улыбка человека, принимающего одного за другим много просителей.
— Вы не знаете, Болконский, —
обратился Билибин
к князю Андрею, — что все ужасы французской армии (я чуть было не сказал — русской армии) — ничто в сравнении с
тем, что̀ наделал между женщинами этот человек.
Кутузов не ответил. Он, казалось, уж забыл о
том, что́ было сказано им, и сидел задумавшись. Через пять минут, плавно раскачиваясь на мягких рессорах коляски, Кутузов
обратился к князю Андрею. На лице его не было и следа волнения. Он с тонкою насмешливостью расспрашивал князя Андрея о подробностях его свидания с императором, об отзывах, слышанных при дворе о кремском деле, и о некоторых общих знакомых женщинах.
— Ну, что́ ж это, господа! — сказал штаб-офицер тоном упрека, как человек, уже несколько раз повторявший одно и
то же. — Ведь нельзя же отлучаться так. Князь приказал, чтобы никого не было. Ну, вот вы, г. штабс-капитан, —
обратился он
к маленькому, грязному, худому артиллерийскому офицеру, который без сапог (он отдал их сушить маркитанту), в одних чулках, встал перед вошедшими, улыбаясь не совсем естественно.
— Есть он, однако, старше моего в чином, — говорил немец, гусарский полковник, краснея и
обращаясь к подъехавшему адъютанту, —
то оставляяй его делать, как он хочет. Я своих гусар не могу жертвовать. Трубач! Играй отступление!
На слова Жеркова некоторые улыбнулись, как и всегда ожидая от него шутки; но, заметив, что
то, что́ он говорил, клонилось тоже
к славе нашего оружия и нынешнего дня, приняли серьезное выражение, хотя многие очень хорошо знали, что
то, что́ говорил Жерков, была ложь, ни на чем не основанная. Князь Багратион
обратился к старичку-полковнику.
Тетушка прокашлялась, проглотила слюни и по-французски сказала, что она очень рада видеть Элен; потом
обратилась к Пьеру с
тем же приветствием и с
тою же миной.
Она
обращалась к нему всегда с радостною, доверчивою,
к нему одному относившеюся улыбкой, в которой было что-то значительнее
того, что́ было в общей улыбке, украшавшей всегда ее лицо.
— Ну, что́, Леля? —
обратился он тотчас же
к дочери с
тем небрежным тоном привычной нежности, который усвоивается родителями, с детства ласкающими своих детей, но который князем Васильем был только угадан посредством подражания другим родителям.
— Au moins changez de coiffure, — сказала маленькая княгиня. — Je vous disais, — с упреком сказала она,
обращаясь к m-lle Bourienne, — Marie a une de ces figures, auxquelles ce genre de coiffure ne va pas du tout. Mais du tout, du tout. Changez de grâce. [По крайней мере, перемените прическу. Я вам говорила, — что у Мари одно из
тех лиц, которым этот род прически совсем нейдет. Перемените, пожалуйста.]
Княжна почувствовала это и, как будто желая ему показать, что она и не смеет думать о
том, чтобы занять его,
обратилась к старому князю.
Князь Андрей, любивший покровительственные отношения
к молодым людям, польщенный
тем, что
к нему
обращались за протекцией, и хорошо расположенный
к Борису, который умел ему понравиться накануне, желал исполнить желание молодого человека.
Тот, который писал, и
к которому
обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтоб он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его.
— Очень хорошо, извольте подождать, — сказал он генералу по-русски,
тем французским выговором, которым он говорил, когда хотел говорить презрительно, и, заметив Бориса, не
обращаясь более
к генералу (который с мольбою бегал за ним, прося еще что-то выслушать), князь Андрей с веселою улыбкой, кивая ему,
обратился к Борису.
Долгоруков, один из самых горячих сторонников наступления, только что вернулся из совета, усталый, измученный, но оживленный и гордый одержанною победой. Князь Андрей представил покровительствуемого им офицера, но князь Долгоруков, учтиво и крепко пожав ему руку, ничего не сказал Борису и, очевидно не в силах удержаться от высказывания
тех мыслей, которые сильнее всего занимали его в эту минуту, по-французски
обратился к князю Андрею.
И словоохотливый Долгоруков,
обращаясь то к Борису,
то к князю Андрею, рассказал, как Бонапарт, желая испытать Марко́ва, нашего посланника, нарочно уронил перед ним платок и остановился, глядя на него, ожидая, вероятно, услуги от Марко́ва и как, Марко́в тотчас же уронил рядом свой платок и поднял свой, не поднимая платка Бонапарта.
Он задыхался от волнения, лицо его было красно, и, услыхав французский язык, он быстро заговорил с офицерами,
обращаясь то к тому,
то к другому.
— Едва ли, — сказал Багратион, — с вечера я их видел на
том бугре; коли ушли, так и оттуда снялись. Господин офицер, —
обратился князь Багратион
к Ростову, — стоят там еще его фланкёры?
Кутузов, не отвечая ему, отвернулся, и взгляд его нечаянно попал на князя Андрея, стоявшего подле него. Увидав Болконского, Кутузов смягчил злое и едкое выражение взгляда, как бы сознавая, что его адъютант не был виноват в
том, что́ делалось. И, не отвечая австрийскому адъютанту, он
обратился к Болконскому...
— Что́ ж вы не начинаете, Михаил Ларионович? — поспешно
обратился император Александр
к Кутузову, в
то же время учтиво взглянув на императора Франца.
Круто повернув лошадь, он опять назад перепрыгнул канаву и почтительно
обратился к всаднику с белым султаном, очевидно, предлагая ему сделать
то же.
Он знал, что мог, даже должен был прямо
обратиться к нему и передать
то, чтò приказано было ему передать от Долгорукова.
Князь Андрей, для полноты трофея пленников выставленный также вперед, на глаза императору, не мог не привлечь его внимания. Наполеон, видимо, вспомнил, что он видел его на поле и,
обращаясь к нему, употребил
то самое наименование молодого человека — jeune homme, под которым Болконский в первый раз отразился в его памяти.
Или сила — неопределенная, непостижимая,
к которой я не только не могу
обращаться, но которой не могу выразить словами, — великое всё или ничего, — говорил он сам себе, — или это
тот Бог, который вот здесь зашит, в этой ладонке, княжной Марьей?
— Mon cher comte; vous êtes l’un de mes meilleurs écoliers, il faut que vous dansiez, — сказал маленький Иогель, подходя
к Николаю. — Voyez combien de jolies demoiselles. [ — Любезный граф, вы один из лучших моих учеников. Вы должны танцовать. Посмотрите, сколько хорошеньких девушек!] — Он с
тою же просьбой
обратился и
к Денисову, тоже своему бывшему ученику.
Через неделю после его приезда молодой польский граф Вилларский, которого Пьер поверхностно знал по петербургскому свету, вошел вечером в его комнату с
тем официальным и торжественным видом, с которым входил
к нему секундант Долохова и, затворив за собой дверь и убедившись, что в комнате никого кроме Пьера не было,
обратился к нему...
— Le Roi de Prusse! [ — Прусский король!] — и сказав это, засмеялся. Все
обратились к нему: — Le Roi de Prusse? — спросил Ипполит, опять засмеялся и опять спокойно и серьезно уселся в глубине своего кресла. Анна Павловна подождала его немного, но так как Ипполит решительно, казалось, не хотел больше говорить, она начала речь о
том, как безбожный Бонапарт похитил в Потсдаме шпагу Фридриха Великого.
Главноуправляющий, весьма глупый и хитрый человек, совершенно понимая умного и наивного графа, и играя им, как игрушкой, увидав действие, произведенное на Пьера приготовленными приемами, решительнее
обратился к нему с доводами о невозможности и, главное, ненужности освобождения крестьян, которые и без
того были совершенно счастливы.
— Не знаю, не ведаю, батюшка. Ведь вы подумайте, у меня на одного три госпиталя, 400 больных слишком! Еще хорошо, прусские дамы-благодетельницы нам кофе и корпию присылают по два фунта в месяц, а
то бы пропали. — Он засмеялся. 400, батюшка; а мне всё новеньких присылают. Ведь 400 есть? А? —
обратился он
к фельдшеру.
— Ловко написано, что́ и говорить, — сказал Тушин. Да не в
том дело, Василий Дмитрич, — он тоже
обратился к Ростову, — покориться надо, а вот Василий Дмитрич не хочет. Ведь аудитор говорил вам, что дело ваше плохо.
Жилинский, видимо, не радостно принял это новое русское лицо в свой кружок и ничего не сказал Ростову. Борис, казалось, не замечал происшедшего стеснения от нового лица и с
тем же приятным спокойствием и застланностью в глазах, с которыми он встретил Ростова, старался оживить разговор. Один из французов
обратился с обыкновенною французскою учтивостью
к упорно молчавшему Ростову и сказал ему, что вероятно для
того, чтоб увидать императора, он приехал в Тильзит.
Около Сперанского тотчас же составился кружок и
тот старик, который говорил о своем чиновнике, Пряничникове, тоже с вопросом
обратился к Сперанскому.
Несколько раз он
обращался к Богу с мольбой о
том, чтобы волк вышел на него; он молился с
тем страстным и совестливым чувством, с которым молятся люди в минуты сильного волнения, зависящего от ничтожной причины.
— Не слышат… два раза сказал!.. не слышат! Она — первый человек в этом доме; она — мой лучший друг, — кричал князь. — И ежели ты позволишь себе, — закричал он в гневе, в первый раз
обращаясь к княжне Марье, — еще раз, как вчера ты осмелилась… забыться перед ней,
то я тебе покажу, кто хозяин в доме. Вон! чтоб я не видал тебя; проси у нее прощенья!
Небольшое общество, собравшееся в старомодной, высокой, с старою мебелью, гостиной перед обедом, было похоже на собравшийся, торжественный совет судилища. Все молчали и ежели говорили,
то говорили тихо. Князь Николай Андреич вышел серьезен и молчалив. Княжна Марья еще более казалась тихою и робкою, чем обыкновенно. Гости неохотно
обращались к ней, потому что видели, что ей было не до их разговоров. Граф Растопчин один держал нить разговора, рассказывая о последних
то городских,
то политических новостях.
Княжна Марья с рассеянным, вопросительным взглядом
обратилась к Пьеру, который последний из гостей, с шляпой в руке и с улыбкой на лице, подошел
к ней после
того, как князь вышел, и они одни оставались в гостиной.
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым
к ней
обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи,
тем серьезнее и строже было лицо Сони.
— Уж лошади ж были! — продолжал рассказ Балага. — Я тогда молодых пристяжных
к каурому запрег, —
обратился он
к Долохову, — так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не
то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.