Неточные совпадения
Так и исследовали жизнь
люди, подвигающие вперед человечество на пути
знания.
Пользуясь всеми теми орудиями внешнего
знания, которые приобрело человечество, ложное учение это систематически хочет вести назад
людей в тот мрак невежества, из которого с таким напряжением и трудом оно выбивалось столько тысяч лет.
Вместо того, чтобы изучать тот закон, которому, для достижения своего блага, должна быть подчинена животная личность
человека, и, только познав этот закон, на основании его изучать все остальные явления мира, ложное познание направляет свои усилия на изучение только блага и существования животной личности
человека, без всякого отношения к главному предмету
знания, — подчинению этой животной личности
человека закону разума, для достижения блага истинной жизни.
Ложное познание, не имея в виду этого главного предмета
знания, направляет свои силы на изучение животного существования прошедших и современных
людей и на изучение условий существования
человека вообще, как животного. Ему представляется, что из этих изучений может быть найдено и руководство для блага жизни человеческой.
Ложное
знание рассуждает так:
люди существуют и существовали до нас; посмотрим, как они существовали, какие происходили во времени и пространстве изменения в их существовании, куда направляются эти изменения. Из этих исторических изменений их существования мы найдем закон их жизни.
Не имея в виду главной цели
знания, — изучения того разумного закона, которому для его блага должна подчиняться личность
человека, — так называемые ученые этого разряда самой целью, которую они ставят для своего изучения, изрекают приговор о тщете своего изучения.
Если же для
человека возможно
знание того разумного закона, которому должна быть подчинена его жизнь, то очевидно, что познание этого закона разума он нигде не может почерпнуть, кроме как там, где он и открыт ему: в своем разумном сознании.
И потому, сколько бы ни изучали
люди того, как существовали
люди, как животные, они никогда не узнают о существовании
человека ничего такого, чего само собой не происходило бы в
людях и без этого
знания; и никогда, сколько бы они ни изучали животного существования
человека, не узнают они того закона, которому для блага его жизни должно быть подчинено это животное существование
человека.
Совершенно справедливо то, что
знание видимого нам проявления существования
людей в истории может быть поучительно для нас; что точно так же может быть поучительно для нас и изучение законов животной личности
человека и других животных, и поучительно изучение тех законов, которым подчиняется само вещество.
Изучение всего этого важно для
человека, показывая ему, как в отражении, то, что необходимо совершается в его жизни; но очевидно, что
знание того, что уже совершается и видимо нами, как бы оно ни было полно, не может дать нам главного
знания, которое нужно нам, —
знания того закона, которому должна для нашего блага быть подчинена наша животная личность.
Человеку с ложным
знанием представляется, что он знает всё то, что является ему в пространстве и времени, и что он не знает того, что известно ему в его разумном сознании.
Это свое животное, стремящееся к благу и подчиненное закону разума,
человек знает совершенно особенно от
знания всего того, что не есть его личность.
И этого-то самого, вневременного и внепространственного себя,
человек и знает действительно, и на этом своем я кончается его действительное
знание.
Отрешившись на время от
знания самого себя как разумного центра, стремящегося к благу, т. е. вневременного и внепространственного существа,
человек может на время условно допустить, что он есть часть видимого мира, проявляющаяся и в пространстве и во времени.
Рассматривая себя так, в пространстве и во времени, в связи с другими существами,
человек соединяет свое истинное внутреннее
знание самого себя с внешним наблюдением себя и получает о себе представление, как о
человеке вообще, подобном всем другим
людям; по этому условному
знанию себя
человек получает и о других
людях некоторое внешнее представление, но не знает их.
Существа эти были бы совершенно непонятны для него, если бы он не имел
знания о
человеке вообще; но имея это
знание и отвлекая от понятия
человека его разумное сознание, он получает и о животных некоторое представление, но представление это еще менее для него похоже на
знание, чем его представление о
людях вообще.
Я знаю, что пришел в эту жизнь с известным
знанием истины, и что чем больше было во мне заблуждений, тем больше было страданий моих и других
людей, чем больше я освобождался от заблуждений, тем меньше было страданий моих и других
людей и тем большего я достигал блага.
Люди не признают определения жизни в стремлении к благу, которое они находят в своем сознании, а признают возможность
знания этого стремления в клеще, и на основании этого предполагаемого, ни на чем неоснованного
знания того блага, к которому стремится клещ, делают наблюдения и выводы даже о самой сущности жизни.
Неточные совпадения
Стародум. В одном. Отец мой непрестанно мне твердил одно и то же: имей сердце, имей душу, и будешь
человек во всякое время. На все прочее мода: на умы мода, на
знания мода, как на пряжки, на пуговицы.
Третий, артиллерист, напротив, очень понравился Катавасову. Это был скромный, тихий
человек, очевидно преклонявшийся пред
знанием отставного гвардейца и пред геройским самопожертвованием купца и сам о себе ничего не говоривший. Когда Катавасов спросил его, что его побудило ехать в Сербию, он скромно отвечал:
Место это, как и все такие места, требовало таких огромных
знаний и деятельности, которые трудно было соединить в одном
человеке.
Событие рождения сына (он был уверен, что будет сын), которое ему обещали, но в которое он всё-таки не мог верить, — так оно казалось необыкновенно, — представлялось ему с одной стороны столь огромным и потому невозможным счастьем, с другой стороны — столь таинственным событием, что это воображаемое
знание того, что будет, и вследствие того приготовление как к чему-то обыкновенному,
людьми же производимому, казалось ему возмутительно и унизительно.
«И разве не то же делают все теории философские, путем мысли странным, несвойственным
человеку, приводя его к
знанию того, что он давно знает и так верно знает, что без того и жить бы не мог? Разве не видно ясно в развитии теории каждого философа, что он вперед знает так же несомненно, как и мужик Федор, и ничуть не яснее его главный смысл жизни и только сомнительным умственным путем хочет вернуться к тому, что всем известно?»